Мамыржан Абдуллаев: Точка невозврата. Сборник фантастических рассказов

– Он все, что есть у меня. Умоляю, присмотрите за моим мальчиком! – такими были прощальные слова старика, обращенные к Дэннису.

Межзвездные полеты стали реальностью после открытия теории квантовой гравитации и пересмотра идеи Мигеля Алькубьерре, физика, который больше полвека назад предложил теоретическую модель передвижения со сверхсветовой скоростью через изменения пространства. Миссия экспедиции Дэнниса и Стюарта пролегала к планетарной системе трех звезд, входящих в созвездие Скорпиона. Вероятность того, что в той точке Вселенной обнаружится, по меньшей мере, одна экзо планета, идентичная Земле, представлялась высокой. Они улетали вдохновленные, счастливые, полные надежд и не предвидели, что беда нагрянет раньше и звездная ракета никогда не приземлится на место взлета.

Прошло не больше недели, как пилоты узнали о катастрофе трехлетней давности. Им следовало выйти из гиперсна полтора года назад, но, видимо, произошел сбой программы в криогенных капсулах. Пока они находились в бессознательном состоянии, бортовой компьютер получил с центра управления полетами сообщение об отмене миссии, и корабль автоматически повернул обратно.

Стюарт сломался быстро. Мысли о смерти отца оказались несовместимыми с жизнью. Дэннис вспомнил, как тихий напарник мгновенно преображался, когда речь заходила о родителе. В такие моменты Стюарт часами мог описывать любые мелочи, связанные с отцом. Затем он снова уходил в себя. Теперь неразговорчивый Стюарт замолчал вовсе.

Его тело висело в спальном отсеке. Осмелился бы сейчас Дэннис взглянуть отцу Стюарта в глаза? Хотя какая разница? Никто его не осудит. Все мертвы. Но лицо Стюарта назойливо стояло перед глазами. Лицо, которое быстро забывается и легко теряется в толпе. Оно смотрело и улыбалось…

Стюарт замкнулся, как только стало известно о гибели Земли. Он просидел неподвижно у входного люка несколько дней, а затем, сломав блокировку, попытался выбраться и чуть не разгерметизировал корабль. Поэтому пришлось его изолировать. Микро камера наблюдения позволяла отслеживать каждое движение в помещении. И Дэннис отчетливо помнил последние минуты напарника.

Стюарт, подготовив петлю, внезапно повернулся в сторону камеры и посмотрел прямо сквозь отслеживающее устройство. Он словно чувствовал, за ним наблюдают. Так же как и знал, что ему не помешают. Чужой стеклянный взгляд проник в самое сердце Дэнниса. Появилась зловещая ухмылка и посиневшие от недостатка кислорода губы начинали шевелиться, произнося какие-то слова. Дэннис весь съежился от мелкой дрожи. Казалось, Стюарт пророчит ему жуткий конец, в котором, прежде чем умереть физически, Дэннису придется переживать снова и снова одни и те же кошмары, разъедающие клетки его мозга. И вот несчастный заключенный обрел свободу.

Дэннис же потерял единственную нить к возможности оставаться разумным существом и постепенно погружался в топь бесконечного одиночества с вопросами, не имевшими ответов. Что делать? Ради чего и кого жить? Надо ли вообще жить для того, чтобы умереть через год?

Прошло несколько часов, пока Дэннис не пришел в себя и не попытался встать. Он не чувствовал рук, словно их ампутировали и они более не принадлежали ему. Дэннис оперся о колени и сделал рывок вверх, но ноги задрожали и он повалился на бок. Лишившись последних сил, Дэннис снова впал в бессознательное состояние. Глаза были закрыты, но лицо все время менялось, то застывая в отчаянии, то перекашиваясь в ненависти и переходя затем в горькую обиду. Воспоминания не переставили его мучить.

Три года назад знакомый мир перестал существовать. Вместе с ним канули в небытие друзья, родные, мама, младший брат Джэффри. Дэннис помнил слезы маленького Джеффри; плакала и мама. Она рано превратилась в глубокую старушку. Седина, морщины, высохшие руки являлись клеймом проклятой бедности, из которой женщина пыталась выкарабкаться всю жизнь.

Не верилось, что и Клео нет. Ах, как он мечтал повернуть все вспять, чтобы на секунду увидеться с ней при земной луне, обнять хрупкие плечи, вдохнуть запах её волос, смешанный с ароматами весенних ночей.

Он думал о потерянном время. Много ли оно значило для него? Тысяча девяноста пять дней! Нет, двадцать шесть тысяч двести восемьдесят часов! Нет, нет, девяноста четыре миллиона шестьсот восемь тысяч раз он мог бы обнять маму, братика и Клео…

Мысли об упущенной возможности переполняли его злостью. До самого вылета он получал миллионы слов благодарности со всех концов мира. Пребывал в эйфории от такого количества почитателей. Его узнавали на улицах. Семьи приглашали отобедать. Девушки высылали открытки с признанием в любви. Но теперь Дэннис видел в этих людях корень своего злосчастия. Они меня обманули! Заставили решиться на бессмысленный полет! – думал он, проклиная их всем сердцем.