Ирина Рикас - Соленые реки

Они с мужем прилетели в Мозамбик не вместе.

Когда он после ин-яза получил направление на работу в Африке, она была, как говорят, «на сносях». Пришлось ему ехать одному. Двадцать три года ему тогда было.

Они поженились в Киеве. Она была студенткой второго курса, а он заканчивал переводческое отделение. Роман их был короткий, бурный, со страстями, ссорами, разрывами и возвращениями. Потом все поменялось. Она объявила ему о беременности. К ее радости, он не испугался, принял новость спокойно:

– Ну что ж, – сказал, – значит, надо жениться.

Она не стала цепляться к «надо». А еще месяц назад обязательно прицепилась бы, вышла бы очередная ссора. Теперь она стала другой, и все у них пошло по-другому. Она сама себе удивлялась. В ней как будто другой человек проснулся. И она чувствовала, что этот человек – и есть она настоящая, и что она – женщина. Только с беременностью, с новой жизнью в себе она это узнала.

Кира красивой не была. Но была, как говорится, хорошенькой и оригинальной, что ли. В кавалерах недостатка не было. Один ухаживал всерьез, даже предложение делал. Тогда на романо-германском группы по языкам делились. И по половому признаку: мальчики – переводчики, девочки – филологи.

Иными словами, будущие учительницы. Некоторые девчонки, правда, попадали по распределению на работу в Интурист. Это было престижно и денежно. Вроде бы каждая могла «сделать такой выбор», но на самом деле все знали, что для этого надо, во-первых, иметь киевскую прописку, а во-вторых, дружить все с теми же ребятками из «большого дома».

Кира об этом не думала. Вообще не думала, как оно все сложится дальше. Парень, тот, что предложение делал, был заботливым, неплохим, но она чувствовала – не ее судьба. Именно чувствовала и не думала об этом. Встречались и встречались. Ну и что.

Подруга, Ленка, завидовала, но без злости, и советовала не откладывать, выходить. Говорила, что киевляне на дороге не валяются. Сама Ленка приехала из маленького прикарпатского городка и мечтала выйти за киевлянина. Однажды она, покрывшись густыми красными пятнами, сказала:

– Приходи к нам в комнату к пяти, я тебя со своим парнем познакомлю.

Кира удивилась:

– Что так нервно приглашаешь? Боишься показывать?

– Да чего бояться? Он не киевский, из такого же колхоза, как и я.

К пяти Кира примарафетилась, натянула новые джинсы – всего месяц назад знакомый паренек, Ленчик, с философского «толкнул» их ей, как он сказал, «по дружбе». Его сестра была киевской спекулянткой. Он этим гордился всерьез и намекал, что в университет он попал благодаря стараниям сестры.

Кира давала ему иногда конспекты по общим дисциплинам – истории партии, научному коммунизму. Факультеты разные, а предметы те же. Студенты делились конспектами, когда надо было показывать их для зачета. Тут главное было не налететь на одного и того же преподавателя.

Этот «философ», Ленчик, в благодарность за конспекты иногда приносил Кире мелкий дефицит на продажу. То притащит польские солнцезащитные очки, то тени и тушь, то пластиковые пакеты – сумки с яркими надписями и картинками – вещь модная, расходились такие пакеты в студенческой общаге по трешке без задержки. На каждом пакете можно было «наварить» по полтиннику, а то и по рублю. Сам Ленчик в накладе не оставался, за каждый пакет Кира ему платила; а сам он получал их от сестры, как сам выражался, «на халяву». Сейчас Кира тоже сунула в модную парусиновую торбу – сама сшила из мешковины и расцветила аппликациями – пару таких пакетов: вдруг покупатель подвернется. Деньги всегда нужны. Родители присылали ей, плюс стипендия, но как-то так получалось, что денег вечно не было. Другие девчонки умели жить экономно: наварят картошки, нарежут сала, что из деревни прислали, и сыты.

Был еще такой веселый способ «заморить червячка»: девчонки, вооружившись сумкой и напустив на себя озабоченный вид, шли на Бессарабку, где прохаживались между рядами и наедались, по кусочку «пробуя» товар у торговок.

Кира питалась в университетском буфете – сосиски, кофе да тортики. С такой едой голодная была вечно, а денег уходило много. Как ни старалась, не получалось сэкономить на фирменные джинсы. А так хотелось! Без них ты вроде и вовсе раздета. Пришлось просить родителей. Те, хоть и не одобряли, не могли отказать дочке, ко дню рождения прислали денег на джинсы.