Лев Клиот - Сфера (сборник)

Ему уже исполнилось шесть лет. Этой осенью начнется школа, так что он считал себя вполне самостоятельным человеком. Школа находилась прямо напротив его дома, нужно было всего лишь перейти дорогу. В соседнем со школой здании расположился магазинчик, в котором заполняли сифоны газировкой и продавали мороженое на развес. Туда-то, зажав в кулаке нагретую ладонью двадцатикопеечную монетку, Сёмка и отправился. В маленьком городке все друг друга знали, и тетя Валя, заполнявшая вафельный стаканчик, не поскупилась сделать горку над ним побольше.

– На, Семён Иосифович, наслаждайся, только не болей.

Сёмка вышел на улицу. Он постоял на тротуаре, подставив солнцу лицо, словно решил хорошенько нагреться перед тем, как в первый раз лизнуть заветную ледяную сладость. Солнце было таким ласковым, и так хорошо ему вдруг стало на душе… Впереди долгое лето! Страшная операция – он очень ее боялся – позади, и в руке у него мороженое.

Сёмка зажмурился, пропуская через прикрывшие глаза веки горячий, солнечный свет, свет цвета алой крови… В первую секунду, когда его качнуло от пробежавшего мимо большого мальчишки, он ничего не понял, и только во вторую секунду увидел, что его мороженое лишилось заботливо уложенной тетей Валей горки. Он не успел раскрыть рта, как другой мальчик, поменьше, на бегу запустив руку в вафельный стаканчик, зачерпнул еще треть его пломбирного счастья. Сёмка мог догнать этого второго, такого же маленького, как он, но в какое-то мгновение мамино «надо сдерживать свой гнев» его остановило.

Он потом расскажет ей, как все произошло, и запомнит это на всю жизнь, но в тот момент, как и в той темной комнате, когда он ранил свою сестру, Сёмка оказался за черной завесой небытия. Волна ненависти к тем, кто разрушил его праздник, так долго ожидаемое удовольствие, весь этот прекрасный день, поднялась откуда-то снизу, заполнила грудь, и он почувствовал, как его взгляд ударился в спину этого маленького воришки чем-то горячим, клубком сияющих нитей – так ему показалось.

Мальчик в это время перебегал дорогу. Его старший подельник ждал на другой стороне, слизывая с пальцев остатки украденной горки. Мальчик видел, что ему навстречу двигалась машина, но он бежал быстро, а машина была далеко и не представляла угрозы, но вдруг он замедлил бег и обернулся с выражением ошеломляющей растерянности на лице.

Его сбила зеленого цвета «Победа». Водитель успел среагировать, и удар бампера по застывшей фигурке пацана не убил его, а лишь отбросил на асфальт, сломав тазобедренный сустав и крепко приложив головой об асфальт.

Сёмка видел, как подъехала «скорая помощь» и мальчика положили на носилки, слышал, как он кричал. Видел, как убежал тот, второй, большой. В нескольких кварталах от школы находился центральный городской парк. Там, на лавочке в одной из тихих аллей, Сёмка просидел целый час и только потом вернулся домой. Родители были на работе, сестра в пионерском лагере, и Сёмка слонялся до самого вечера по пустой квартире, не находя себе места.

На журнальном столике лежал проткнутый двумя спицами большой клубок шерстяных ниток. Мама по вечерам, если у нее оставалось время от домашних забот, всегда что-то вязала. Сёмка любил такие моменты, он пристраивался к ней поближе и просил что-нибудь рассказать. В этот вечер, накрывая на стол, она говорила с отцом об ужасном происшествии, которое случилось прямо возле их дома.

– Мальчик в больнице и, наверное, останется инвалидом. Вот что бывает, когда невнимательно перебегают дорогу, – добавила она, уже обернувшись к Сёмке, и погрозила ему пальцем.

Он замер в ужасе, ожидая продолжения этой истории: вдруг кто – то видел, с чего все началось. Но мама больше ничего не сказала, все соседки судачили об этом, но все, что они говорили, сводилось к тому, что мальчишка – бестолковый ротозей – буквально бросился под колеса проезжавшей машины.

Сёмка дождался, когда мама сядет в кресло со своими спицами, и, прижавшись к ней поплотней, стал рассказывать на ушко о том, что произошло с ним и с тем мальчиком на самом деле. Он боялся этого рассказа, но не мог сдержать переполнявшие его чувства. Мама разволновалась сильнее, чем он мог себе представить, и заставила повторить еще раз подробно. Когда Сёмка снова стал вспоминать, как все происходило, он вдруг схватил клубок с ее колен и показал ей:

– Вот такой шар из меня вылетел, только он был пустой внутри, он был такой, как если бы ниточки остались только сверху, и они все были золотые, – Сёмка немного подумал и потом, с некоторым сомнением, добавил: – Или огненные, и сильно крутились.