Луиджи Лунари - Маэстро и другие

А также ещё другие 2 2 Те, кто играл какую-либо роль в жизни главного героя этого романа. :

Михаил Горбачёв, Раиса Горбачёва, Паоло Поли, Джакомо Леопарди, Сандра Мило, Эудженио Монтале, Кирк Дуглас, Кармело Бени, Тони Куртис, Уолли Тосканини, Джованни Рабони, Фёдор Достоевский, Бертольт Брехт, Иоганн Вольфганг Гёте, Паоло Грасси, Агата Кристи, Жак Ланг, Джованни Спадолини, Исаак Ньютон, Миттеран, Массимо Раньери, Умберто Эко, Норберто Боббио, Вильджельмо, Пьетро Читати, Галилей, Раффаэлла Кара, Мао Дзедун, Мисс Италия 1990, Мария из Магдалы (Магдалина), Рихард Вагнер, Джорджо Фантони, Дуглас МакАртур, Бернардт Дорт, Умберто Босси, Альберто Арбазино, Алессандро Маньо, Маурицио Порро, Джанни Версаче, Франсуа Тальма, Ахиле Оккетто, Альфред Хичкок, Чарльз Линдберг, Паоло Пиллиттери (по прозвищу Кузен), Марко Дзанузо, Алессандро Манцони, Гуидо Алминази, Марио Мерола, Франческо Петрарка, Лука Ронкони. Джованни Баттиста, Назареец (Исуус Христос), Питер Брук, Патрик Шеро, Александер Моисси, Гюнтер Роджерс, Одоардо Бертани, Константин Станиславский, Уго Ронфани, Карло Рипа ди Меана, Сократ, Кризия (Дучия Манделли), Гастон Джерон, Мария Грация Грегори, Франко Куадри, Джованни Гуарески, Паоло, Паганини, Генри Киссинджер, Луизон Бобе, Виргилий, Иво Кьеза, Лучио Арденци, Джорджио Альбертацци, Тино Карраро, Морис Шевалье, Хулио Иглесиас, Фред Астер, Валентина Кортезе, Орнелла Фаллачи, Мемо Бенасси, Андреина Паньяни, Элеонора Брильядори, Архимед, Сильвио Берлускони, Дио Падре, Моцарт, Петер Шаффер, Антонио Сальери, Джотто, Витторио Гассман, Паола Борбони, Мольер, Джанни Аньелли, Марсель Пруст, Чезаре Ромити.

Это был один из тех редких случаев, когда Маэстро явился в Театр в свободный от репетиций день. В такие моменты он, как обычно, сидя за девственно чистым письменным столом, с нарастающим раздражением выслушивал доклады обо всем, что произошло в Театре за время его отсутствия. Сотрудники, выстроившиеся перед столом полукругом, с преданностью и затаённым страхом в глазах вываливали на него свои проблемы. Много же их накопилось, пока он в находился в Марокко, где в супер-продвинутой арабско-американской клинике проходил курс лечения по специальной технологии, возвращающей натуральный блеск волосам.

Времени у него было в обрез: уже вечером его ждал рейс в Рим, где предстояло важное голосование в Сенате, а следующим утром ещё один перелёт – в Париж. Нуволари, в прошлом знаменитый чемпион Формулы-I, а нынче – шофёр Театра, который в полдень забирал его в Малпенса 3 3 Миланский аэропорт. , уже был на пути во Францию, везя в багажнике машины два чемодана с книгами и одеждой (главным образом свитера с высоким воротом). В Париже он прямиком из аэропорта доставит Маэстро в министерство культуры, где у него назначена встреча с министром, а оттуда – сразу же в Киберон, в знаменитую клинику Луизона Бобе, где, накануне нового театрального сезона он собирался пройти курс очистки организма с помощью каких-то чудодейственных водорослей.

Иными словами, была дорога каждая минута. С самого утра Маэстро находился в том лихорадочном возбуждении, которое охватывало его всякий раз, когда предстояло сделать кучу дел в кратчайшее время. Он примчался в Театр ровно в час дня, что, естественно, означало для всех отмену обеденного перерыва. Распахнув дверь решительным движением вечно спешащего человека и бросив: «Привет, ребята!», – чем вогнал в ступор привратника и курьеров, он понёсся по коридору под звуки открывающихся дверей, из которых выглядывали встревоженные физиономии сотрудников с приготовленными для шефа служебными записками в руках. Всего на мгновение он притормозил перед Сильвией, у которой три дня назад умерла мать, чтобы пожать ей руку и сказать участливо: «Ты только подумай, а я своего отца даже в глаза не видел», – и дальше, в свой кабинет, где исполнил обычный ритуал: бросил тренч на диван, аккуратно выровнял складки оконной шторы, выстроил по размеру шариковые руки и карандаши на письменном столе и, усевшись, наконец, в любимое кресло из стали и кожи и заранее обессилев от того, что ему предстояло, откинулся на спинку. После чего, обведя глазами сотрудников, которые тем временем уже заполнили кабинет, принялся сообщать им новости о своём пребывании в Марокко: врачи – хамы, еда – дерьмо, спать совершенно невозможно.

Тем не менее, было очевидно, что он пребывает в хорошем настроении, которое не испортила даже бестактная оговорка Тины Нинки, почтительно именуемой сотрудниками Старой Синьорой, многолетней, бессменной и неувядаемой руководительницы его секретариата, которая, запутавшись в пройдённых им курсах лечения, принялась расхваливать… блеск его кожи.