Арно Эжен - Душа возрождения

– Последний акт… – лишь Мортэ прошептал.

Сегодня в театре большое представление. Все собрались, чтоб вновь потешить слух исповедью героев тех на сцене, за маскою которых душа ранимая таится и горести своей стыдится. Там, за дверьми, в разгаре правд, лжи и лести, фигура стояла недвижимо на месте, речам внимая.

– Не осудите моей роли в этой пьесе, ее дало мне что-то свыше, а я противиться не смел. Жажду я, храбрец, иных ролей, но смирение мною правит. Моя роль будет главная? Нет. Не смею даже я мечтать и думать. Я недостоин. Лелею я каплю лишь желания на грош людского признания. И вот лишь шаг, и уже я удостоен стольких взглядов, не ожидавших новых масок в этом спектакле. Не настолько ли ужасна моя дерзость, что вмешаться я посмел в действо знаменитой пьесы? А сердце бьется, как у начинающего актера, который волнуется пред своим первым выходом на публику. Иду я вниз по красному ковру. Расправлены руки мои в символ благочестия. Пред глазами лишь сцена и одно лицо, мой прекрасный будущий великий актер. Как прекрасно это место… Все в шелках багровых и колоннах, резьбе, балконах. Раздается монолог, откровение той роли ненавистной, что актеру чуждо. И вот на сцене я. Никто не понимает, что за герой, каково его значение?

– Какая дерзость, как он посмел прервать большое представление!

И тут из-под рукава клинок. И слеза из глаза поневоле. Из этих глаз, которые кажутся чернее ночи, которые повидали столько слез.

– Неужели это ты? Прошу, позволь великое чувство на сцене показать, научи меня, мой мастер. Раскрой все тайны мироздания! Смотри, приковано к нам всеобщее внимание, пусть эти пустые взгляды наполнятся слезами.

– Не надоело ли тебе читать исповеди за своих героев? Неужели это участь каждого актера? Прошу тебя, поведай свое откровение, и так, чтоб слышал весь этот зал строки этого прекрасного произведения!

Я обещаю, на вас будут молиться любители поэм, колени преклоняя перед алтарями. Я обещаю вам, вашу исповедь наизусть будут читать ценители прекрасных строк! Для них это будет божественный урок. Все твои маски порой тебя реальней были, ибо герои, которых ты играл, на жизнь людей влияли. Так пусть исповедь твоя изменит жизнь людей! Будь тем реальным героем, чтобы скорбели не по тем ролям, что ты играл, а по тебе! Я здесь для того, чтобы вы познали то великое чувство, что каждый актер сыграть мечтает. Я буду смертью, а вы будете собою. Давайте же начнем наш диалог! Это ваша последняя роль! О, какой гениальный экспромт! От чувства красоты, я вижу, плачут дамы. Я вижу, как трепещут их сердца. О! Юные поэты! Я вижу, как они вдохновлены! От чувства прекрасного на коленях стоят актеры, что в жизни не смогли сыграть такую роль! Давайте же будем ошеломляющим дуэтом. Если хотите, я тоже буду стирать свои ладони в кровь. Но что же видел в этот момент один из зала, один из тех, кто удостоен был откровения актера? Расскажи нам, зрительница с глубоким взглядом.

– Сидела я в самом первом ряду, а что случилось потом, не пойму. Близился конец представления, я ждала монолог, откровение героя, который находился на сцене. И вдруг услышала я скрип. Я посмотрела на дверь. Удостоенный всеобщим вниманием, там стоял человек. Лица не видать, мыслей не прочесть. Герой всё читал монолог, как истинный актер, не показывая своей печали, что лишился он всеобщего внимания. Как страстно жаждал он признания! Я видела в глазах всех людей недоумение. Кто имел дерзость прервать представление? А этот загадочный образ всё шел вперед, сопровождаемый всеобщим взором, как видно, не опасаясь позора. Зачем он явился так поздно к концу представления? Иль, может, он немалую роль играет на сцене? Одни лишь вопросы, я была в гневе. И тут он сравнялся со мной. Все ждут, какова его роль. И вдруг он на сцене, просит героя поведать откровение. В словах его скорбь. Я видела, как по сцене потекла кровь. Завороженная смотрела я на это. А их диалог не объяснить словами, диалог двух каких-то сил. Я уже и забыла сюжет представления, я хотела смотреть лишь на это. Вникать в глубину этих слов. И тут он встает на поклон. Но герой, что душу излил, не встает. Непроизвольно я жажду подарить стоя аплодисменты, почему – я не знаю. Но встаю не одна, я лишь жалкая часть целого зала.

– Я подарю поклон за вас, пусть эти аплодисменты будут посвящены вам, ибо были вы прекрасны. Надеюсь, деяние мое было по красоте достойно вашего таланта. Как сливаются во мне чувства красоты и глубокой грусти!

Каждый артист желает умереть на сцене, и это действо будет самой его великой ролью. И эта роль проникла и впиталась в кровь, в черствые сердца людей, которых жизнь актера не смогла пробудить ото сна, а лишь смерть заставила их плакать и молиться, святых слез своих стыдиться. Так заплатите же за смерть актера своей кровью! Стирайте! Стирайте свои ладони в кровь! Платите своей кровью!