Иван Трофимов - Смерть за перекошенным горизонтом. Полуфантастика

Другой дороги отсюда нет?

– Нет, дорогая! разве что вертолетом!

– О Господи! Опять этот кошмар!

– Да ладно тебе! Это первый раз все плохо.

– А ты что не первый?

– Нет, конечно, мы и раньше за ворота выходили.

– Что ж ты мне не сказала?

– Не хотела пугать.

Марина нахмурилась. По всему выходила, что подруга ее надула, умолчав о своих походах в море.

– И что, тебе тоже было так плохо, как и мне?

– Плохо – не то слово. Я блевала так, что не успевала выбегать наверх, чуть ни захлебнулась. Только мы быстро вернулись.

– Ох, меня и сейчас качает, – посетовала Марина.

Девушки приготовили все необходимое для ухи и пошли на речку. Марина мало понимала в рыбалке, но, видимо, то, что делали их кавалеры, не совсем согласовывалось с процессом добычи рыбы. Девушки с удивлением обнаружили, что главное составляющее ухи – рыба, пока отсутствует, а рыбаки, матерясь, возятся с сеткой. Они были злые, мокрые и несколько растерянные.

Марина на рыбалке никогда не была и представление о ней имела только из фильмов и рассказов отца. И везде рыбаки работали в водонепроницаемой робе и болотных сапогах, а не в кроссовках и джинсах.

– Ну, где же рыба, Игорь? – Нина удивленно смотрела на молодых людей.

– Где, где… в речке, – Игорь явно хотел сказать матерное слово, но, видимо, постеснялся. Они с Николаем разбирали сеть, искоса поглядывая на девушек.

Молодые люди распутали сетку, потом Игорь взял в руки один ее конец и, сильно размахнувшись, бросил в воду. Сетка перехлестнулась и упала комом в двух метрах от берега. Парни снова стали ее распутывать.

– Я вообще-то не знаю, – сказала Марина, – но мне кажется, что один конец сетки все-таки заводят на лодке, – она немного помолчала и добавила: – Папа так говорил.

Игорь с Николаем переглянулись… и пошли за резиновой лодкой.

Через полчаса у них уже было целых пять горбушин, две из которых оказались самками. К ужину приготовили икру-пятиминутку.

Спать все-таки Марина решила на яхте. В бухте волн не было, море стояло абсолютно спокойное, так что дневного кошмара, по-видимому, не ожидалось. Здесь из двух зол Марина решила выбрать меньшее, тем более, что ей предоставили это право – в покосившейся избушке провести ночь ей хотелось еще меньше, чем на яхте. На яхту они отправились с Николаем, Нина с Игорем, забрали два спальных мешка и немного продуктов, остались в избушке.

Марина немного отошла от дневных переживаний, но все равно существующее положение вещей немного раздражало. Во-первых, не было туалета. Ладно на берегу, они просили ребят отвернуться, так как поблизости не было ни единого укрытия, где бы мог спрятаться человек на корточках, конечно, кроме избушки. На яхте же, как объяснила Нина, все приходилось делать или свесившись в немыслимо-неудобной позе за борт, рискуя свалиться в море, или в специальное ведро, прося всех присутствующих отвернуться. И то и другое было крайне неудобно. Во-вторых, на яхте не было душевой, и умываться приходилось из допотопного умывальника, и к тому же, был ограниченный запас пресной воды. В-третьих, приходилось спать в одежде. В-четвертых, койка была слишком узкой, и на ней одной-то спать неудобно, а вдвоем… У Николая был не взгляд, а сплошное ожидание.

«Господи, да как он думает только об этом? Мне до сих пор плохо и тошнит, только глаза закрою…»

Николай подождал на палубе пока она улеглась, спустился в каюту, сел на соседнюю койку, взял ее за руку…

Он, все-таки был неплохим парнем, и не хотелось его обижать резким отказом.

– Извини, Коля, но я очень устала и хочу спать.

Он вздохнул обреченно, отпустил руку, нагнулся и поцеловал ее в нос.

– Спокойной ночи, Маринка, – сказал он, лег на койку и отвернулся к переборке.

Марина фыркнула, тоже отвернулась, но сразу заснуть не могла, мешали вздохи Николая.

Она проснулась неожиданно, с удивлением прислушиваясь к тому, что могло ее разбудить. Никаких звуков, кроме сопения Николая слышно не было. Она полежала некоторое время с открытыми глазами: в иллюминатор лился лунный свет, яхту не качало, казалось даже, что она находится не в каюте хлипкого суденышка, а где-нибудь на твердой земле.

Марина вылезла на палубу (именно вылезла, слово «вышла» было бы применить не совсем правильно, так как приходилось все время пригибаться, чтобы ни за что не зацепиться и не удариться). Удивило неподвижно застывшее море и полное отсутствие ветра. Вода казалась студнем: не морщинки, не рябинки – ровная гладь. Также почему-то не было чаек… и других птиц.