Мне четырнадцать лет. Мои родители думают, что меня зовут Юля, только моё настоящее имя – Джулия. Свою дочку я назову Саманта – Сэм, а если будет сын, то Феликс – Флекс. Я дам детям иностранные имена, потому что выйду замуж за негра, уеду в Америку и сделаю головокружительную – хах! – карьеру там. В детстве я мечтала стать ветеринаром, но потом передумала: хочу быть главным редактором своего собственного журнала и писать сценарии для Голливуда. Любимые цвета – белый и чёрный, потому что они ненавязчивы и почему-то успокаивают меня. Из животных больше всего нравятся хомячки – милые, пушистые, маленькие и… беззащитные зверьки. У них нет мозгов, поэтому любой мой бред выслушивают терпеливо и трепетно. Обожаю тюльпаны, если они симпатичные и жёлтые, просто потому, что они были в фильме с Брюсом Уиллисом. Моя любимая цитата: «Куда деваются утки, когда пруд замерзает?» Есть много групп, чьи песни слушаю с удовольствием, особенно «Beatles», «LMFAO», «Muse». Ненавижу «Бис», «Серебро» и «Виагру». Мой любимый фильм – «Ромео и Джульетта», но не тот, что с Ди Каприо, а с Оливией Хасси. Мир был бы для меня пуст, если б в нем не было любви. Любовь для меня – это когда не можешь и пяти минут прожить без человека, нужно обязательно его видеть, чувствовать. У меня есть вопрос к Богу: «Я хороший человек?»
С тех пор, после этой дурацкой анкеты, меня как заклинило, и я всем и всегда задаю одни и те же вопросы: «Без чего мир стал бы для вас пуст? Что такое любовь? Какой вопрос вы бы задали Богу?» Ответы знакомых и близких, как правило, разочаровывают, и постепенно начинаю осознавать, что в духовном плане большинство людей живёт в непересекающихся, а стало быть, параллельных плоскостях; увы, разные поколения почти не способны понимать друг друга, особенно если к этому не стремятся. Мне думается, что разрыв между поколениями совсем ничтожен, ведь у семнадцатилетних совершенно иные представления о жизни, чем у нас. А что говорить о взрослых! Их ответы скучны и унылы, и по ним видно, что они не способны понять даже собственных детей.
К примеру, моя мама до сих пор – что за странная привычка? – называет меня ребёнком. Меня это бесит. Какой я ребёнок, если давно выше неё ростом? Или вот приготовит суп, а я ем, ем и доесть не могу, потому что она наливает его до краёв в глубокую тарелку, но я же не корова и поэтому не доедаю.
– Спасибо, мамочка, – говорю, – было необыкновенно вкусно!
– Тебе не понравилось, ребёнок, – огорчается она.
А кажется, так легко понять, что, когда ребёнок говорит «вкусно», это значит, что ему понравилось.
Взрослые всегда поступают нелогично и глупо. Мама говорит, что ей никогда не нравилась папина борода. А зачем тогда было выходить за него замуж, если не нравилась? Или вот когда папа ушёл от мамы, он твердил, что любит её. Но разве расстаются, когда любят? Я потом долго прятала его пропахшую потом рубашку под подушкой, ночью тайком, уткнувшись в неё, вдыхала родной запах и думала, что нет ничего слаще отцовского пота. Мама, конечно, обнаружила рубашку и сначала выстирала её, а потом выбросила. Вот так, никакой логики… Сначала выстирает, а потом выбросит.
Если уж с родными людьми сплошные недоразумения, то что говорить об учителях, которые с некоторых пор считают меня дрянной девчонкой. Я подслушала однажды разговор нашей классной с химичкой, она так и сказала – «дрянная девчонка», и я теперь всегда это помню и больше не хочу казаться хорошей. А ведь стремилась только к достойным поступкам, и в детстве чрезвычайно радовалась, когда меня хвалили; но уж так устроены взрослые: в их головах – помойка из подозрений, интриг и сплетен, поэтому любой твой благородный порыв остается незамеченным, но стоит лишь раз ошибиться и произнести ненароком неосторожное слово, как тебе для начала высушат мозги, а потом будут гнобить долго.
И почему это я дрянная? Я не курю в туалете, как многие девочки, не матерюсь – разве что сгоряча, да и то по-английски, – учусь хорошо, да ещё и бабушек через дорогу перевожу. Ну почему?
Вот классная на меня обиделась и теперь недолюбливает по своей же дурости. А было как? Сидим мы с Петровой на русском и шепчемся. И почему бы не пошептаться, когда кругом столько событий и урок-то толком не начался? А Лия Васильевна заметила перешёптывания и недовольно так мне (А чем Лизка-то лучше? Всегда я крайняя!):
– Ну-ка встань, Юлия! Если хочешь говорить вместо меня, то расскажи всему классу, о чём вы там шепчетесь на уроке, нам тоже интересно узнать. Давай-давай, только говори правду!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу