Следующим утром Борис, едва приехав на работу, на клиентском джипе возвращается в отель. Вечером я застаю его вдохновенно и проникновенно играющим на рояле в холле отеля. На лице его озарение и какая-то боль. Следующим утром Борис и присоединившийся к нему Макс уже вдвоем не смогли отправится на работу. Аудиторов нещадно стал косить похмельный синдром, Борис как-то пытается держаться, разговаривая по телефону с невестой, но не пить он уже не может. Мою разгульную командировочную жизнь прервал звонок домой, я узнал, что моя мама легла в больницу, и я решил вернуться, чтобы присмотреть за младшим братом. Отпросившись у начальства, я уезжаю на поезде в Москву, а ребята же поехали на экскурсию в Абрау-Дюрсо дегустировать местное шампанское.
Моим соседом по купе оказался молодой лейтенант, он едет воевать в Дагестан, начинается вторая чеченская компания. Где-то я ему завидую: человек занят настоящим делом, а я, как мне тогда казалось, попросту прожигаю свою единственную жизнь. В целом командировка оставила у ребят яркие впечатления, жаль, что Константин тогда так и не смог съездить к себе на родину в Севастополь. На родине он не был несколько лет и хотел навестить своего отца, но выяснилось, что дорога на автобусе из Новороссийска в Севастополь занимает целых двенадцать часов, что делало поездку бессмысленным занятием.
Уезжая из Новороссийска, я еще не знал, что безжалостно буду отправлен в командировку уже через неделю, и на этот раз я полетел в Бугульму – город, подаривший российскому народу известную певицу Алсу. Навестив в больнице маму и узнав, что у нее все более-менее в порядке, я явился на работу, где мне сообщили о грядущей командировке. Мы летим в Бугульму вместе с Костей, каким-то чудаком из Твери, а начальником над нами поставлен грозный товарищ Колбасов. В самолете я знакомлюсь со стюардессой и беру у нее телефончик, для того чтобы вместе сходить в кафе в Бугульме. Стюардесса мне кажется романтичной профессией. Прилетев в Бугульму, поговорив с главбухом, мы отправились заселяться в гостевой дом. Гостевой дом оказался добротной гостиницей без особых понтов, за исключением одного. В гостинице был номер для президента Республики Татарстан Минтимера Шаймиева. В этом номере никто никогда не жил, даже сам президент Шаймиев, но номер на всякий случай был – вдруг президент решит провести ночь в Бугульме.
Расположившись в гостинице, мы с Костиком идем гулять. Воздух свободы, а именно так я себя ощущал, вырвавшись из дома, сыграл со мной, как с пастором Шлагом, злую шутку. Гуляя по Бугульме, мы подцепили двух девчонок и повели их в кафешку. В конце вечера я поперся провожать одну из них в общежитие какого-то техникума, в народе именуемого ЦПХ – центральное пиздохранилище. Так как я был изрядно навеселе, то я заблудился. На мое несчастье меня пасли два каких-то местных злодея, очнулся я уже в арке, в пять утра на окраине Бугульмы. Как я там очутился, теперь уже не узнает никто и никогда.
Начались трудовые будни, омраченные отсутствием денег. Мне пришлось звонить домой, чтобы мне что-то выслала мама. Новороссийск из Бугульмы кажется каким-то солнечным раем: если еще совсем недавно нам светило теплое солнышко, то теперь здесь в Бугульме в конце сентября уже выпал снег, который лежал все время нашей командировки, до середины октября. И если в Новороссийске мы выходили на работу шесть дней в неделю и работали до семи часов вечера, то здесь Колбасов от нас требует полной отдачи на протяжении семи дней в неделю. Я тут же вступил в конфликт с нашим руководителем, сказав, что не буду работать без выходных. Тогда он меня спросил:
– Вы хотите работать по Трудовому кодексу?
– Я хочу работать по библейским заповедям: шесть дней работай, а седьмой отдай Богу, – эффектно парировал я. Эффект усиливался тем, что мы были в мусульманском Татарстане, где многие из начальников в соответствии с Кораном не работали и по пятницам.
Иногда вечерами с Костиком мы играем в настольный теннис, как-то заходили домой к девчонке Тане – одной из тех девчонок, с которыми мы познакомились в первый вечер. Квартира напоминает к тому времени уже чуть подзабытые советские времена: старая мебель, школьный стол, по телевизору показывают всего пять каналов. Бугульма не Москва, и переход на рыночный уклад экономики никак не повлиял на внешний облик Бугульмы, здесь все так же полно старых обшарпанных бараков, которые так легко встретить в российской провинции, и уж тем более в небольших районных центрах.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу