Алевтина Леванова - Счастливая, трудная жизнь Алевтины

В сорок девятом году в Останино нас определили
За семь километров учиться.
Стало лучше.
Выросла картошка.
Лишь на субботу не хватало.

Холод и голод —
Всё в жизни испытала.
Но были дети той поры весёлые, задорные,
Сплочённые и преданные другу.
Никогда не обижали и не выдавали
Друг друга.

Росла я в маленьком селении,
Среди ключей расположенном.
Пили ключевую воду.
Она силу, выносливость
Людям давала.
Вокруг селения были поля,
Леса, луга.
Люди любили природу.
Ягоды, травы разные знали.
Воздух чистым был.

В пятнадцать лет уехала в Свердловск.
Такой город увидела там:
Трамваи, машины,
Шум оглушительный.
Толпы людей,
Все куда-то спешат.
Воздух тяжёлый,
Дышать совсем нечем.
Деревья, бедняжки,
Засохли совсем.

Небо затянуто
Тучами дыма.
Солнца не видно совсем.
Я Богу тогда помолилась.
Такого города я не хочу.
Нужно, чтоб город
Был бы побольше деревни,
В зелени, цветах утопал.
Чтоб солнце светило и грело.
И птицы были бы и пели.
Через двенадцать лет просьба
Моя исполнилась.

В няни, в домработницы к тёте своей.
Училась в седьмом классе в ШРМ
(школа рабочей молодёжи).

После школы в резиновых сапожках
По часу стояла у дверей.
Муж был у ней в командировке.
Начальник с секретаршей занимался.
Когда налюбуются друг с другом,
После этого меня впускали.

Простыла, заболела, кашель.
Тётя издеваться стала надо мной.
Кричит, мол, заразишь детей моих.

Соседка это услыхала и забрала меня к себе.
Отвела к приятелям своим.
В одной комнате четыре человека жили.
Меня приняли пятой.
И вылечили, как смогли, спасибо им.

Окончила семь классов, в техникум поступила.
Поехала к родителям своим.
В помощи отказ я получила.
Отец родной в то время не платил.
Он отбывал за хулиганку.

Вернулась снова я в Свердловск.
Искать работу стала,
Чтоб с голода не умереть.
Меня подруга тёти пригласила.
Дала дрожжей, продать велела.
Я продала, с ней рассчиталась,
и мне на хлеб осталось.
Пошла искать работу. Не берут нигде.
Годов сказали мало.
Позавидовала я тогда детдомам и тюрьмам.

Обратилась в комсомол,
Где взносы членские платила.
«Этим мы не занимаемся», —
Ответ такой я получила.

Пошла я к тёте Шуре на квартиру,
Своё горе рассказала ей,
Полы помыла у неё,
Она мне рубль уплатила.

Пошла я снова в поисках работы.
Увидев бабушку, что милостыню просит,
Отдала рубль. Мне он не устраивал.
А ей он в пользу будет.

Мысли меня тут осенили:
«Пойду я в церковь, к Богу своему
И к матери Марии. Они помогут,
Они всегда мне помогали».

И в этот раз помощь пришла.
По возвращении встретилась подруга на пути:
«Тебя ищу. Идём со мной работать,
Набор идёт в швейную мастерскую».

В домоуправление за справкой обратилась.
Паспорт взяли мой, штамп поставили
С выпиской за восемь месяцев прошедших,
Когда тётя Таня выехала из Свердловска.

Злой рок меня подстерегал.
Дёмин был в паспортном столе начальник.
Сам дьявол. Издевался над народом.
Он орал, допрашивал меня:

«Где восемь месяцев ты проживала?»
Грозился посадить меня.
Тюрьмы-то я и не боялась.
Однажды на вокзале я спала.
Мечтала, чтоб милиция забрала.

Послал Господь Бог Дёмину болезни.
За то, что он над божьими людьми издевался.
Пятнадцать дней я пробыла в мучениях.
Пришёл тут добрый человек на помощь,
Прописал меня и успокоил.

На работу вышла.
В семью родную я попала.
Лаской, добротой окружена была.
Плохих людей там не видала.

Лишь главный инженер ненавидела меня.
Никто понять не мог, за что.
Все обращались ко мне с вопросами —
Сон разгадать или помочь излечиться.

В цех привезли зигзаг-машину.
Решили кого-то отправить учиться.
В обед из цеха все ушли.
Я села за машинку, взяла лоскут
И стала шить.

Как будто в жизни я умела.
Вернулись с обеда все.
Увидел бригадир и главный инженер меня.
Сказали: «Зачем молчала, что умеешь шить?»
Я думала, как можно им сказать,
Что за машинкой я и не бывала.

Стала зарабатывать по полторы тысячи.
Отец вернулся, алименты стал платить.
Пришла ко мне жизнь хорошая.
В деньгах нужды с тех пор не знала.