Юрий Глухих - Прогулка по карнизу

Чтобы составить график дежурства, разбились на пары. Алёнка, как и в прошлом году, выразила желание дежурить с Сафоновым. Витя Васюков предложил мне стать его напарником, и я, разумеется, согласился: тянуть лямку легче с проверенным другом. Николай и Янис, уже связанные узами добрососедства под крышей одной палатки, дежурить тоже решили вместе. Дядя сумел очаровать Регину и уговорил её составить ему компанию. Само собой, Блондин оказался в паре с Бугром. Очерёдность определили жребием.

Пока не стемнело, решили устроить ревизию продуктов и снаряжения.

– Народ, давайте проверим, всё ли мы забыли! – подал голос Сафонов, ответственный за снаряжение. – Тащите сюда в кучу весь общественный снаряж! Проверять буду!

– Палатки снимать? – съехидничал Блондин.

– Можешь снять, но ставить потом сам будешь, – не моргнув глазом, ответил Денис.

– Спасибо, родной! – ухмыльнулся Олег. – Пусть пока постоят.

– Продукты тоже тащите сюда! – крикнул Васюков и расстелил тент от палатки для приёма провизии.

Все послушно вытряхнули рюкзаки и соорудили два холма посреди поляны. Началась перепись общественного имущества. Все продукты уже давно были взвешены и расфасованы по хлопчатобумажным мешочкам, что значительно упрощало работу завхоза. Денис тоже только ставил галочки в своём блокноте, проверяя наличие неоднократно взвешенного и учтённого ещё в Риге снаряжения, опасаясь лишь одного: «Не дай бог, кто-то что-то забыл». Оставалась незафиксированной масса ремнабора, закреплённого за мной, и канистр с авиационным керосином, который Бугорский приобрёл утром в аэропорту. Сафонов получил необходимые данные с помощью безмена и с деловитым видом занёс их в блокнот.

– Юра, ремнабор должен быть не больше килограмма! А у тебя он весит кило сто! – ворчливо упрекнул меня Денис.

«Старая песня», – ухмыльнулся я про себя. Год тому назад Сафонов также отчитывал меня за превышение нормы (в его понимании), установленной непонятно кем и когда. Но готовясь к «четвёрке» и взвешивая все «за» и «против», я сумел добиться снижения веса ремнабора только на 100 граммов относительно прошлогоднего результата и теперь готов был отстаивать каждый оставшийся грамм.

– А ты когда был последний раз ремонтником? – я упёрся в оппонента сверлящим взглядом. – Ещё при царе Горохе?

Денис, не ожидавший такого дерзкого отпора, слегка опешил и посмотрел на меня, как на желторотого птенца, вскормлённого с его руки, который внезапно расправил крылья и отправился в свой первый полёт.

– …А я в прошлом году! – продолжил я сурово свою тираду. – Поэтому прошу мне не указывать, товарищ ответственный за снаряжение! – я выделил интонацией последние слова, прозрачно намекая, что Сафонов не командир.

– Что, Денис, отбрили тебя? – расхохотался Бугор, ожидавший взвешивания своих канистр. – Учти! Если начнёшь ко мне докапываться, я ещё не так отбрею!

– Да ну вас, балбесы! – Сафонов сокрушённо махнул на нас рукой и молча продолжил свою работу.

После проведённого учёта стал известен общий вес общественного снаряжения и продуктов, и Денис приступил к вычислению индивидуальной нагрузки, в которой делалась скидка только на пол индивида. Личные вещи и снаряжение в расчёт не брались. Каждый тащил свои пожитки сам. Правила были известны всем. В таких довольно жёстких условиях каждый старался брать с собой в поход только самые необходимые вещи, оптимальные по объёму и весу.

Я умудрился сократить вес личного имущества в сравнении с прошлогодним походом больше чем на килограмм, но всё равно был уверен, что рюкзак на старте в этот раз будет значительно тяжелее. Денис огласил результаты своих расчётов, и все разобрали закреплённое за каждым общественное снаряжение, дополнив личную ношу до указанной нормы продуктами питания. Как я и предполагал, разница в индивидуальной нагрузке между прошлогодней «тройкой» и начинающейся «четвёркой» получилась весьма ощутимой. Сказывались и увеличение количества походных дней, и повышение сложности маршрута.

Сгущались сумерки. Пора было ужинать. Первыми на дежурство согласно составленному графику заступили Николай и Янис. Глядя с лёгкой улыбкой на эту колоритную парочку, колдующую над примусами, я невольно вспомнил Дровосека и Страшилу из детской сказки «Волшебник изумрудного города».

За ужином я хотел прояснить сложившуюся тревожную для меня ситуацию и ждал, когда все насытятся. Туманная перспектива дробления группы, нарисованная Дядей в автобусе, не добавляла мне уверенности в завтрашнем дне.