Гело Никамрубис: Крики прошлого. Часть I

– Ох, Вы уже проснулись! Вообще-то здесь нельзя находиться посторонним и тем более спать, – пролепетал совсем еще молодой юнец. – Но я не сдам Вас, я знаю кто Вы, – подняв глаза, интерн начал рассуждать уже как бы сам с собой. – А если я Вас знаю, то Вы и не посторонний получается и ничего не нарушили? Интересно…

Не дав закончить рассуждений молодого мыслителя, Виктор поднялся со своего места ночлега и направился в палату сына. По дороге он вспомнил, что вчера было: палата, девушка-медсестра, чай и все. Вместе с чувством стыда, за то, что бросил сына одного, он ощутил и порцию гнева. Гнева не понятного ему самому. Что его злило? Добродушная и весьма странная девушка-медсестра? Или сам себя со своим бессилием? надоедливая и тяжелая атмосфера больницы в целом или же молодой выскочка-интерн? А может быть все вместе? Или же ничего из этого, а что-то другое. Что-то такое, в чем он сам себе и не признавался. Но это, в принципе, было и не важно. Сейчас он хотел понять, кто же эта девушка Маша. Почему она так добра к нему. По доброте душевной или ей нужно от него что-то? Был бы он простым работягой – было бы проще разобраться, но он ведь далеко не прост и многие его знают. Наследник огромной финансовой империи, доставшейся ему по наследству от отца. Нескромно богат и одновременно скромен по своей натуре, но научившийся хорошо разбираться в людях. По его опыту в людях, в своей основе, одинаковых с весьма скромным списком таких «талантов», как алчность, трусость, гордыня и далее по списку. Но были ведь и другие. Хоть и не много, как его отец или же Филипп, давний друг, со своей чистотой и простотой перевешивал тысячу мерзавцев. Да, Филипп был один на миллион… а что если еще раз повезло и ему снова встретился такой человек? Вряд ли, но проверить можно. Вернувшись в палату, Виктор не обнаружил никаких изменений. Все так же безжизненно лежит его сын, все те же белые стены, те же раздражительные звуки от множества приборов, все та же угнетающая, убивающая его обстановка. Присев на свое место, взглянул на наручные часы. Девять часов утра. Как раз время обхода врача и, заодно, он сможет еще раз увидеть эту девушку. Может на утро у него выйдет получше разглядеть и хоть немного разгадать этого человека. Спустя десять минут как пришел сам Виктор, в палату все-таки зашел лечащий врач его сына с другой медсестрой. Увидев Виктора, доктор быстро и еле заметно кивнул ему, при этом, ни сказав ни слова, подошел к аппаратуре. Наблюдая за показаниями оборудования, доктор нервно что-то помечал в своей папке, затем так же быстро, как и вошел, развернулся, и собрался было уходить.

– Вы можете мне сказать что-нибудь новое? Что с ним, как он? Только будьте со мной честны. Чего мне ждать, доктор? – спокойным и одновременно натянутым тоном спросил Виктор.

– Пока ничего нового. Его состояние так же тяжелое, но стабильное. Хуже, по крайней мере, ему не должно быть. Единственное, раз уж Вы хотите, чтобы я был честным с Вами, тогда я Вам рекомендую хотя бы ночевать у себя дома. У нас, знаете ли, здесь не приют для бездомных и мне не особо льстит, что, приходя на работу, я замечаю спящего, небритого и вообще не пойми кого на месте, где лежат мои личные вещи и, в конце концов, я сам там отдыхаю. – Эти слова задели Виктора. Сегодня уже третий день, как он находится в больнице и, конечно, его вид и состояние отличались от его статуса.

– Простите меня доктор, но и поймите… – не дав закончить, врач его перебил.

– Что значит поймите? Что значит поймите!? У меня были уже тысячи пациентов и что? Каждого прикажете мне понимать? А еще их дети, жены, мужья, родители, друзья… может мне всех и каждого прощать и понимать? Нет уж, извините, меня на всех не хватит. С сегодняшнего дня, Вам будет позволено находится здесь только в часы приема и с моего личного разрешения. Даю Вам полчаса, чтобы удалиться или я вызову охрану. – с этими словами доктор развернулся в сторону выхода, но Виктор с силой схватил его за руку, не дав уйти и тихим, гневным голосов ответил:

– Считайте, что Вы здесь больше не работаете. Более того, в этой стране Вы больше не сможете работать с людьми.

– Что Вы себе позволяете!? Да ты вообще сюда больше не попадешь, псих ненормальный! – но Виктор его уже не слушал, выйдя из палаты, он уже шел по коридору в сторону лифта, достал из кармана пиджака телефон и совершил звонок.