Александр Аргунов - Дачные войны

– Отпустите лестницу! – сходу приказала Пржевальская.

– Нет! – отрезал я.

– Сейчас полиция приедет, вот тогда и увидим, как долго Вы будете здесь находиться!

– Послушай, Глафира Андреевна, не зарывайся! – необдуманно произнёс я.

В начале линии показалась какая-то машина темно-зеленого цвета, и скоро возле злополучного столба остановился полицейский «УАЗ» – приехала опергруппа.

– Старший лейтенант полиции Васильев! – подходя к нам, представился старший наряда. – В чём дело?

Пржевальская затараторила, что я, такой-сякой, незаконно подключился к её электролинии.

– Как это – к Вашей? – искренне удивился я.

– Это моя линия, и у меня есть товарный чек на неё.

– Это линия общественная.

– Ты со мной не разговаривай, – почему-то перешла на «ты» Пржевальская, – лучше оперуполномоченному объясни, на каком основании подключился к моим проводам.

– Во-первых, «Со мной не разговаривайте» …, – начал я.

– Обойдёшься! – сказала, как отрезала, Пржевальская и сообщила полицейскому: – А ещё он меня оскорбил!

– А во-вторых – это общественная электролиния, – упрямо продолжил я.

– Тебя не должно волновать – чья это линия! – резко вскрикнула Пржевальская.

– Мама, ты с ним не разговаривай, ты с ним не связывайся! – вмешался в разговор Солнцев, всё еще пытаясь кому-то дозвониться. Было видно, что ему никто не отвечал.

Офицер полиции, молча стоял чуть в стороне, и ничего не предпринимал.

– Пожалуйста, разговаривайте со мной только на «Вы».

– Только тогда, когда со мной будешь разговаривать на «Вы»! – резко ответила Пржевальская

– Я с Вами разговариваю на «Вы», соизвольте делать то же самое!

– Я не собираюсь с тобой разговаривать на «Вы». Не достоин. И вообще – ты пьян! – привела свой последний аргумент «Шакалиха».

– Ну, да, конечно – я пьян! – с иронией протянул я.

– Давно ли Ваш сын «зашился»?! – вклинилась в перебранку Светлана. На дорогу она так и не вышла.

– Может быть вас стоит проверить? – предложил я.

– Проверь! – ехидно улыбаясь, ответила Пржевальская.

– Не стоит! – подумал я. – Теперь не пьют!

– Шурику надо позвонить, этот столб надо убрать – я его лично вкапывал, линию снять! – опять подал голос Солнцев. Он так и не смог дозвониться.

– Мы всё уберём! – заявила Пржевальская.

– Убирайте всё, ради Бога, убирайте! – иронично предложил я.

– Это моя линия! – крикнула Пржевальская. – И тебя не должно волновать уберу я провода или нет.

– Это Ваши проблемы!

– Никогда тебя не будет на моей линии! – взвизгнула Пржевальская.

– Он ничего не понимает! – утвердительно сказал Солнцев и, проходя между полицейской машиной и нами, добавил, ни к кому не обращаясь: – И этими проводами он не будет пользоваться! А если что-то кому-то не нравится, то пусть подаёт в суд!

– Так снимайте провода! – крикнул я ему в спину.

– Я их не буду снимать, а просто тебя обрежу! – на ходу, ответил Солнцев, всем своим видом показывая своё пренебрежение, – и попробуй-ка здесь свое имущество натяни!

– А вот это мы посмотрим! – с вызовом крикнул я и стал медленно идти за ним.

– А вот только попробуй!

– Не надо мне угрожать! – зловеще произнёс я.

– Ты будешь у меня ходить и оглядываться. Я сниму провода и сдам куда надо! – не оборачиваясь, проронил Солнцев.

– Не надо мне угрожать! – уже успокоившись, повторил я.

Солнцев остановился на расстоянии метров 10 от меня, развернулся и громко крикнул:

– Я сказал, рот свой закрой!

– Закройте! – держа руки в карманах ватника, заявил я и медленно подошёл ближе на пару метров.

– Вафельник свой закрой! – опять вышел из себя Солнцев.

– Закройте! – подходя ещё ближе, ласково прорычал я.

– Дебил, рот закрой! – не унимался Анатолий Алексеевич.

– Может, померимся «дебилизмом»? – предложил я, неумолимо сближаясь с противником.

Солнцев развернулся и, уходя подальше от меня, бросил через плечо:

– Давай, догоняй!

Догонять я не стал.

Отойдя на достаточное, по его мнению, расстояние, Солнцев остановился, обернулся и крикнул:

– Залезь к себе на участок и сиди там!

– Помолчите, пожалуйста! – громко ответил я. – Вас никто не спрашивает!

Пока мы с Солнцевым на дороге играли в «догонялки», старший оперативной группы оставался возле столба и под диктовку Пржевальской что-то писал на листе бумаге.

– Так, что, видите, какие тут отношения! – сказал я, возвращаясь обратно к машине.

– Алик, они утверждают, что мы пьяные, может быть, вызовем, кого надо? – предложила супруга.