Александр Аргунов: Дачные войны

– Стать квартальным пара пустяков, – обольщала меня Бочкина, когда я принёс очередную жалобу на действия Пржевальской, – надо собрать дачников линии и выдвинуть свою кандидатуру. Так как никто не хочет быть квартальным, то более 50% проголосует за тебя!

– А мне это надо? – спросил я её и добавил: – А платить будешь?

– Конечно, нет! – хитро улыбаясь, отрезала она. – Это должность – общественная. Но зато – почёт и уважение.

– А что делать?

– Следить за порядком на линии, оповещать людей о собраниях и ходить на них, доводить постановления правления, собирать за электричество деньги, но сейчас почти все платят самостоятельно. В принципе – должность формальная! – перечислила обязанности председатель и потом добавила: – И Пржевальскую прижмешь!

И я согласился стать квартальным, хотя так и не понял, как и чем смогу её прижать!

– А если меня не изберут?

– Да куда они денутся. Никому не хочется быть квартальным. Это – во-первых. А во-вторых, вся «отрезанная» треть 9 линии будет за тебя – им Пржевальская давно поперёк горла стоит. Надо будет только поработать с теми, кто подключен к «электролинии Пржевальской». Что-то мне подсказывает, что и они ею недовольны – мнит себя царицей Савской!

Так и оказалось. Когда обсуждали первый вопрос, то все пришедшие проголосовали за меня единогласно, что и отметили в протоколе. Но это было менее 50% голосов, ибо на линии 37 участков! Ерунда, когда-нибудь все владельцы всё-таки появятся на участках, тогда и соберу недостающие голоса!

Когда первый вопрос был почти решён, к участку подошли два полицейских. Одного я знал – это был с дынеобразной наголо стриженной головой неулыбающийся участковый, капитан Абаканов (имя-отчество я так и не запомнил), лет 40. С ним мы познакомились на участке – он пригласил туда для дачи объяснений «незаконного подключения к «линии Пржевальской». Второго увидел впервые.

– В чём дело? – поинтересовался я.

– Пржевальская позвонила в отдел и сказала, что у Вас на участке собрались люди и готовят против неё что-то нехорошее, какой-то заговор! – совершенно серьёзно ответил участковый.

Я пригласил их на участок.

– Мы решаем вопрос об избрании старшего линии или, как написано в Уставе садоводства, квартального, – объяснил я происходящее. – Никаких заговоров против Пржевальской мы не устраиваем! Кто она такая, чтобы против неё заговоры плести?

Участковый на мой вопрос не ответил.

После небольшой паузы я продолжил:

– А сейчас будем решать второй вопрос – с электролинией, так как эта уже старенькая и не соответствует стандартам, поэтому правление садоводства и хочет её отключить.

Когда дачники услышали, что надо решать вопрос о прокладке новой линии, да еще и за деньги, то настроение у всех ухудшилось. Почти у всех пришедших участки были электрифицированы. Большинством голосов постановили – линию не проводить.

Жаль, конечно, но с установкой новой электролинии, как говорится, глухо, как в танке. Я думаю, что придёт время, и все дачники поймут, что всё равно придётся тянуть новую линию. Главное, чтобы не было поздно!

2 мая 3 дачного года

В 11 часов приехал штатный электрик садоводства на своей машине и присоединил мои провода от садового домика к 9 линии. Я стоял внизу и выполнял функции охранника.

Пржевальская, увидев Давыдова, залезающего по складной алюминиевой лестнице, тут же стала куда-то звонить – как я понял в полицию.

Электрик, сделав своё дело, быстренько «сбежал».

Ни Солнцев, ни Пржевальская к столбу не подошли.

Я стал сгребать на участке скошенную накануне траву, внимательно поглядывая на столб. Солнце почему-то не грело – было всего градусов 16. Я был в полевой офицерской форме цвета хаки, на голове – кепи. На плечи накинул неизвестно когда приобретённый легкий ватник коричневого цвета.

В 1 час дня, увидев, что Солнцев всё-таки тащит к столбу длинную деревянную лестницу, бросил грабли и побежал туда же. Светлана, половшая грядку, поняла, что что-то случилось, со вздохом встала со скамеечки и пошла к закрытым воротам.

Пока добежал до столба – Солнцев уже приставил лестницу. Я ухватился за неё и не дал возможности забраться. «Шакал», к моему удивлению, не стал ни ругаться, ни драться, а лишь начал ходить взад-вперёд по дороге неподалеку и кому-то звонить по телефону.

Пржевальская выскочила со своего участка, на ходу нажимая на кнопки своего сотового телефона. Затормозила только возле столба. Между нами было не более метра.