Даша Ивлиева - Ноль пополудни. История одной девчонки

Женя упорно освобождала оконную раму от острых включений.

– Нас убьют!

– Врачи народ гуманный. Может, и не убьют…

Обезопасив проход, подруга выбросила огнетушитель в окно и проворно юркнула за ним.

Лиза находилась в ступоре. В груди грызли сомнения. Оставить подругу и вернуться, или успокоиться и пойти дальше?

– Ну где ты там?! – подтрунивал голос Жени.

Лиза нехотя высунулась наружу, затем спрыгнула на мягкую, пружинистую кровлю, прямо на осколки. Кожу обдало дуновением свободы. Солнце ослепляло. А в нос ворвался горячий пыльный воздух. Лиза заслонила ладонью глаза: Женя уже ловила с распростёртыми руками лучи палящего светила.

– Нам нельзя находиться на солнце! – забеспокоилась Лиза.

– Кто тебе сказал?! – усомнилась подруга в сторону лучей.

– Мне так кажется… – тихо призналась Лиза.

Женя и не думала оборачиваться:

– Нельзя то… нельзя это… забей…

Крыша напоминала палубу корабля: вся плоская, с множеством непонятных вещей. За спиной выдавалась надстройка с разбитым окном, каких здесь маячило несколько. Толстенные чёрные кабели, металлические контейнеры, две вышки, огромные спутниковые тарелки, какие-то странные вращающиеся серебристые штуковины и прочие необъяснимые диковинки, смысл которых просто не укладывался в голове. «Мне здесь не место», – поняла Лиза. Она предвкушала неприятности, в то время как подруга прыгала по кровле как на батуте. И зачем было ввязываться? Теперь их точно перестанут лечить и продадут на органы.

Тут припрыгала подруга. Её вытянутая с указательным пальцем рука колебалась вверх-вниз.

– Посмотри, какой обалденный вид!

Лизу не отпускал страх, так что любоваться красотами желания не возникало.

– По-моему, нет здесь никакой волшебной страны!

– Это потому что кое-кто из нас в неё не верит! – прыгала Женя по кругу.

За пределы крыши Лиза всё же взглянула. Городские окраины как подводные скалы утопали в оранжевом свете утра. Когда же она повернулась к подруге, та уже несла огнетушитель.

– Что ты задумала?

Женя сняла предохранитель.

– Что ты делаешь?

– Устроим пенную вечеринку!! – с задором объявила та и направила огнетушитель вверх, вдавив с шипеньем клапан.

Дождь из пены обрушился в момент. Не сговариваясь, они разом заверещали. Прохладная взвесь оказалась отличным спасеньем от нещадного солнца. Лизу наконец отпустила тревога, и она стала подбирать и подбрасывать пену, которой Женя ликующе, как в кокон, окутывала обеих.

– Дай мне! – Лиза выхватила баллон и с восторгом продолжила его опустошать.

Когда же иссякший огнетушитель валялся в сторонке, они вовсю, словно снегом, кидались пеной.

– Я же говорила, будет весело!! – безудержно смеясь, бросалась пузырями Женя.

– Ты самая смелая из всех, кого я знаю!! – радостно швырялась Лиза в отместку.

– Нет, это просто `ты трусишка!! – Женя повалила её в пену. – А заешь, что делают с трусишками?.. Их щекочут и обливают пеной!

Вологда. Сентябрь. Одиннадцать месяцев до Ультимум Пунктум.

Во двор типовых многоэтажек ступал юноша. С растрёпанными волосами, в тёплой не по погоде куртке он с сумкой на плече прощупывал рукав куртки, то ли поправляя, то ли проверяя наличие чего-то. С дорожки вдоль клумбы он ловко завернул на крыльцо отомкнуть дверь подъезда.

Он уверенно взобрался по обшарпанной лестнице, чтобы остановиться у входной двери. Там натянул усталую улыбку и нажал звонок. Звонок не откликнулся. Тогда парень постучал, не забыв улыбку поправить.

За щелчком замка и распахнутой дверью на пороге появилась недружелюбного вида женщина, а из закутков донёсся плач ребёнка. Парень спрятал улыбку и непонимающе забегал глазами. Похоже, ни один не собирался завязывать разговор. Так за женщиной выглянул небритый мужчина в майке:

– Это мой брат Максим, – как-то неловко пояснил тот женщине.

Максим мялся подобно попрошайке, что клянчит мелочь:

– П р ивет, – скартавил он брату.

Пока женщина успокаивала плачущее дитя, мужчина провёл Максима на кухню:

– Макс, извини, тут такая канитель вышла… – отстранённо вытягивал из себя объяснения, – совсем забыл рассказать. Думал, ты нескоро вернёшься… – усевшись за стол, неумело изображал тот восторг.

Максим выглядел растеряно:

– Это… я тут… в общем…

– А я женился. Ты уж прости…

– Да ладно, это ж здо р ово… – несколько испугано радовался Максим.

Как будто боясь молчания, он внезапно завёлся и несвязно затараторил о каких-то начинаниях со школьным другом, грандиозной цели и неизбежном прорыве. В итоге минут за шесть исчерпался и стих. Вряд ли Максим был понят братом, который, точно что-то затеяв, почесал нос: