Ингвар Коротков - Кот Вильгельм, пес Фунтик и их личный Рокер. Хроники животных страстей. Книга первая

Я в принципе с мелкими согласен. У нас – людей – действительно, мозг не очень… того… Иллюзии сплошные… типа человек – венец природы… Собственность он всегда. Чья-то.

Когда моя знакомая заболела «собачьей ностальгией» в особо токсичной форме – я возражал. Я предложил завести второго кота. Или хомячка… Зачем же так сразу – собаку?

Возражения отметались. Она хотела сделать мне подарок. Поехали за щенком. В тьмутаракань.

В однокомнатной хрущобе уживались вместе шесть собак и неизвестное количество «заводчиков». Ароматы по крепости напоминали химзавод.

Я сказал сразу своей даме – дескать, не жмитесь, сударыня, кажется, выкупать придется весь выводок и отпускать на волю… иначе задохнутся.

Или же безжалостно уходим.

Но на беду самый резвый из щенят на коротких скотчтерьерных лапах устремился ко мне: «Папа, папа, ты обо мне наконец вспомнил?»

Пришлось выкупить этого. Правда, «заводчица» успокоила: «Всех скоро заберут… Хорошие псы. У меня не залеживаются…»

Я поверил. Там не залежишься. Но мне очень захотелось ее тоже выкупить, выкупать в хлорке и отпустить на волю – в леса. Подремучей…

Пса назвали Фунтиком, отмыли, откормили. Он оказался редким оптимистом.

И большим защитником природы. Он стеснялся на ней выгуливаться.

Вероятно, так противилось его чувство прекрасного – он не мог оставлять неэстетичные какашки на искрящемся белизной снегу… Или уродливые желтые потеки…

Все это он мужественно нес домой. На паркет…

Принцип – не навреди родной природе – был так глубок, что ему приходилось терпеть изо всех сил.

Хозяева брали измором – гуляли начиная с пяти утра. По нескольку часов.

Подключили всю родню. Семидесятилетняя бабушка трусцой бегала вокруг дома – наглядно показывала, что движение улучшает перистальтику.

Дед уповал на массаж – растирал псу живот.

Пес удирал в дом, чтобы пописать в тишине и на теплом полу.

Я, видя такие усилия, предложил практически показывать, что нужно делать на улице. Вдруг он не понимает. Лапу поднимать, присаживаться…

Лучше всего лапу держал племянник-школьник.

Дед заваливался на теплицу. Бабка не могла подняться. Мать школьника бестолково металась между кустами, присаживаясь под каждым.

Пес понял, что попал к извращенцам…

Они предпочитают ЭТО делать на природе… У них нет чувства прекрасного.

Гулять выходил с пониманием, что, если уж случилась такая семья, надо страдать. Приучать их к теплому туалету бесполезно. Дебилы или дауны…

Я предложил тоже действенное средство. Нужно было надеть противогаз и из-за угла зарычать на Фунтика – тогда тот испугается – и все случится.

А потом это должно будет закрепиться по науке. Как у собак Павлова.

Со мной не согласились. Почему-то сомневаются. Наверно, в науку не верят…

Решил не мучиться мировыми скорбями этим утром и отдохнуть душой с братьями нашими меньшими. С котом Вильгельмом и скотчтерьером Фунтиком.

Понял, что животная природа тоже обуреваема низменными страстями. Стало горько – куда катится этот мир?

Зашел на кухню – сразу попал в ауру всеобщей подозрительности.

Кот уверен, что хозяева жрут в три горла, лососями питаются, а ему – объедки с барского стола.

Пес подозревает, что я люблю кота больше и ему потихоньку отваливаю лучшие куски.

Следили за мной в четыре глаза. Молча. Чтоб я не свалил куда… с едой…

Достал свиную вырезку. Разделил на три части. Продемонстрировал всем.

Кот тут же протянул для наглядности обритую лапу после операции месяц назад и заявил, что ему нужно усиленное диетическое питание. У него – реабилитация и восстановление сил.

Пес не согласился и укусил кота за хвост. Пока они разбирались, успел выпить кофе.

Потом кот вяло нюхал свинину и подозревал, что я подсунул ему какую-нибудь перемороженную заграничную. Он – большой поборник импортозамещения. Истинный патриот.

Пес побежал прятать свой кусок.

Он вообще всех подозревает. Особенно домработницу. Потому что у нее встроен специальный локатор на кости. Везде, паразитка толстая, находит… Наверно, уносит домой и чавкает ими под одеялом…