Кайркелды Руспаев - Молитва великого грешника. Повесть

Пробиться сквозь кордоны пожарных и полицейских и не стоило пытаться, и Иман двинулся в обход толпы в сторону соседнего здания. Он надеялся пробраться к горящему зданию с другой стороны.

«Может быть, там есть пожарная лестница, – подумал он, – Обычно они находятся на торцевой стороне».

Расчет его оправдался, – пожарная лестница и впрямь находилась там. Правда, и она охранялась – возле нее находился молоденький полицейский, но он поминутно отходил к углу, а то и заходил за него, видимо, ему было интересно наблюдать за тем, что происходило там.

Улучив момент, Иман метнулся к лестнице и одним прыжком оказался на нижней перекладине. Полицейский не сразу заметил его, и засвистел, когда уже было поздно. Иман карабкался на уровне второго этажа. Он остановился лишь на площадке третьего. Взглянул вниз – полицейский погрозил ему кулаком и побежал за угол – видимо, докладывать своему начальнику.

– Нужно войти в здание, – сказал себе Иман.

Но потом спохватился:

– А какой у нее подъезд? Этаж он знал – та женщина несколько раз повторила: «Девятый этаж… моя квартира на девятом этаже…»

Иман взглянул на ключи – брелок с номером 57. Он знал внутреннее устройство зданий такого типа – на каждой площадке по три квартиры, здание десятиэтажное, значит в одном подъезде тридцать квартир. Поэтому пятьдесят седьмая должна быть во втором подъезде, на девятом этаже. Все правильно. Иман думал быстро, хотя обычно не отличался особой сообразительностью – видимо обстановка мобилизовала. Но, с какой стороны начинается счет подъездам? И тут мгновенной вспышкой проявилось зрительное воспоминание – когда он пробирался в толпе слева направо, то сначала видел подъезд с номером пять, а затем – с четвертым. Значит, второй подъезд – он и второй с этого торца. Чтобы попасть туда, нужно забраться на крышу и попытаться проникнуть в подъезд сверху, через люк.

Внизу появился полицейский начальник и приказал Иману спуститься. Он грозил всякими санкциями, но Иман не слушал его – он проворно карабкался вверх. Взглянув вниз с уровня технического этажа, он заметил лезущего за ним полицейского, который охранял лестницу прежде. Но, потом из эвакуационной двери третьего этажа вырвался клуб огня и дыма, заставив полицейского ретироваться. Иман обрадовался тому, что так легко отвязался от преследователя, хотя он понимал, что теперь ему отрезан путь назад, то есть, вниз.

И вот Иман на крыше. Вид открылся величественный – весь город оказался как бы на ладони. Но Иман спешил, ему было не до красот.

«Хоть бы оказался открытым лаз», – подумал он, подходя к люку. Взялся за ручку – люк легко поддался. «Слава Аллаху!», – обрадовано прошептал Иман, устремляясь вниз.

Запах гари ударил в ноздри, но Иман не отступил и стал спешно спускаться. Его пронзила догадка – он, оставив открытым люк, дал тяге усилиться. Но, возвращаться поздно – он уже миновал техэтаж и оказался на десятом. Взглянул на первую попавшуюся дверь, и понял, что не ошибся – на ней значилась табличка с номером шестьдесят.

Иман спустился этажом ниже, и вот, с краю, точно там, где он и ожидал – пятьдесят седьмая квартира. Но почему ключи не подходят? Иман в недоумении вернул взгляд на дверь, и тут только обратил внимание на буковку «а» рядом с «57». Взглянул на другие двери и заметил «лишнюю» – четвертую. А ведь этажом выше было всего три двери на площадке. Значит, одна квартира разделена на две?

И точно, – слева находилась дверь с номером «57». Вот и ключ подошел! Иман вошел в квартиру и машинально захлопнул за собой дверь.

В тот момент он не отдавал отчета своим действиям, он спешил найти ребенка; да еще голова была занята мыслями об обратном пути. Ведь пожарная лестница объята пламенем. А ребенка нигде не было. Иман обыскал единственную комнату, кухню, заглянул в ванную – нет!

– Что это? – вслух думал он, – Неужели ребенка не было? Неужели та женщина солгала? Или его вынесли до меня? Возможно. Но, почему дверь была заперта? И окна все целы. Неужели пожарные где-то нашли ключи, вынесли мальчика, а потом аккуратно заперли дверь за собой? И это все в спешке? Маловероятно, тем более, что, по всему видать, они и не поднимались на верхние этажи.

– Но где же мальчик-то? – этот вопрос крутился в голове, пока Иман вновь и вновь обыскивал квартиру.

– И был ли он? —

Вспомнился горьковский «Клим Самгин» с подобной фразой: «А был ли мальчик?». Ему вспомнилось безумное лицо хозяйки этой квартиры, там, внизу, в волнующейся толпе, то, как она бормотала горячечно. Иман бухнулся в кресло, лихорадочно соображая.