Владимир Лиштванов: Одиссея одинокого волка

Ещё до войны стали заготавливать торф, И. В. Сталин дал команду, обрабатывать торфяники. Торф резали, сушили.

Потом начали централизованно завозить. В Глушково была суконная фабрика. Торф туда возили, а люди на фабрике покупали себе торф.

Значительно позже начали возить уголь, через сельсовет выписывали. Вначале был наш антрацит, потом тульский, а потом польский. Самый плохой был польский.

Топили и соломой. Уборка прошла, в колхозе свозят солому скоту, что на корм, что на подстилку, и выписывали людям на топку. Кто сколько сможет.

А сейчас вся солома сжигается.

До войны в деревне построили приличную, для тех времён, школу.

Старики умели деньги считать, печатные буквы читали.

У каждого был Евангелий и старики читали его.

До войны большинство населения имели четыре – семь классов, а десятилетка, это считалось: «Ого – го!». Она тогда считалась, как сейчас институт.

Во время Великой Отечественной войны много испытаний досталось дедовой деревне.

Осенью 1941 года эти места уже были оккупированы немецко-фашистскими войсками.

Во время оккупации, немцев не было в деревне, они были в Коренево.

Однажды в деревню пришли два немца, берут двух мужиков идти в лес. Дубы надо смотреть, метить.

Приказали мужикам, чтоб те взяли пилу и топор, чтоб потом напилить брёвен и куда-то доставить для своих нужд.

Пошли в лес. Два немца впереди, два мужика сзади. Немного углубившись в чащу, один мужик говорит другому:

– Ну что? Давай!

– А давай!

– Я этого, а ты этого!

– Давай!

Мужики ускорили шаг, размахиваются. Один хрясть немца по каски – готов. А второй что-то замешкался и мимо.

Второй немец срывается и ходу. Первый мужик автомат снимает с упавшего и принялся стрелять по тому, что бежит, но не попал, второй немец убежал.

Мужики в деревню вернулись, рассказали, что произошло, так и так. Народ в ужасе: «Что делать?».

А у гитлеровцев было заведено, что за одного немца сто русских казнили.

В четыре часа утра, народ только начал вставать, а лето было, и немцы с трёх сторон деревню охватывают, и всех подряд стреляли.

В хату заходят, автоматом, да карабином убивали и мужиков с женщинами, и стариков, и детей.

Затем пригнали танки со стороны Коренево.

Только с одной стороны можно было подъехать к деревне на танках, с других сторон нельзя было подойти, там речка, лес мешали.

И вот откуда они шли, как захватили первую улицу, она по пути была, так всю под чистую танками и раздавили.

Снесли все дома и строения, так после войны и не отстроили.

Называлась эта улица почему-то Предвещена. Вообще в деревне названия улиц непонятные.

Николаич жил на улице Живоубовке, возможно когда-то кого-то живого убили, что ли. Не понятно, почему так назвали.

Ещё одна улица была Петуховка, другая – Штанобаловка, была Киргизня, Брылетка.

Как рассказывали старожилы, когда немцы начали стрелять, народ схватились и кто остался жив, бросились в лес на окраину деревни, а дальше там гора, а чуть дальше – красные. Все туда убежали, кто мог.

Немцы тогда поубивали кучу народа, а улицу «Предвещена» совсем снесли.

В 1943 году, когда немцы отступали, мадьяры – венгры, факельщики, идут и все хаты поджигают, да уходят. Так народ разбежался, а они всё подожгли, всё сгорело.

Долго люди боялись возвращаться на пепелище. Но потом начали возвращаться.

У кого крыша сгорела, у кого весь дом. Печи только остались, до погреба.

Мать Николаича с родителями вернулись лишь к осени.

На огороде просо выросло, да такое, что его выкосили, и пшена хватило на всё зиму, кашу варить. У других на огородах само по себе у кого что повырастало: овёс, рожь.

А у матери просо сеяли, и оно хорошо уродилось.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.