Сергей Сунгирский - Белоночные хроники. Достояние Атлантиды. Путешествия, приключения, мистика

– …Да – просто – игра воображения.

– А ты …не мог бы включить своё воображение и увидеть эту картинку снова? А потом рассказать мне об увиденном тобою.

– …Можно попробовать – слегка озадаченный столь необычной его просьбой ответил я. Затем подошёл к сейду, положил на него ладони и приложился к его холодному, каменному боку своим лбом.

…«Кино» опять было тусклым и чёрно-белым. Как и год назад. Я опять увидел хмурый и холодный зимний день. Людей, какой-то архаичной расы, скуластых, смуглых, косматых и малорослых гоминидов, в одеждах из шкур. Они таскают в кожаных бурдюках воду на этот плоский скальный выход на поверхность, посреди леса. Сейда ещё нет. Но три камня, на коих он будет установлен, уже расставлены на скальном основании. Гоминиды льют воду, которая быстро замерзает, покрывает сплошным, толстым слоем льда и весь плоский скальный массив, и камни-ножки на нём, предназначенные для установки сейда.

В это время, другие их соплеменники тоже таскают воду, намораживают ледовую «трассу» к скальному выходу. Замысел их очевиден: По льду они дотащат гранитный валун до места установки и оставят его на ледовой поверхности, над камнями – ножками, до весны. Такой вот, доисторический кёрлинг. Лёд растает. Валун опустится на свои камни – опоры. И станет священным сейдом.

– Это всё, что ты видел? – спросил меня Фёдор, когда я закончил пересказывать свою «игру воображения».

– Вроде всё.

– …Ну, что? – после долгого раздумья сказал Фёдор – поворачиваем назад?…

Мы шли обратно. Проваливаясь в толстый, влажный мох. Обходя завалы из деревьев. К проторённой когда-то лесовозами, а ныне заброшенной, лесной дороге. К, оставленной там, моей НИВЕ. Поведение Фёдора у сейда, его не понятные поступки, породили, в моей голове, новые вопросы. Дополнительно – к прежним. Моё любопытство жаждало ответов. И теперь я приступил к нему, за разъяснениями.

– Фёдор, у меня, к тебе – простой и закономерный вопрос: что – …всё это было?

– …Есть у меня одна гипотеза, относительно происхождения и предназначения северных сейдов. Сейчас я тебе о ней расскажу. Но, прежде ответь мне вот на какой вопрос: эти твои «игры фантазии», видения («картинки», как ты их называешь) – они только с этим сейдом связаны? Или, что—то подобное случалось и раньше?

– …Боюсь, не понял: что имеется в виду под «чем-то подобным?»

– Ну, какие-то необычные «игры воображения», связанные с каким-то необычным объектом. Или, «картинки», которые потом как-то реализовывались…

– Да – сколько угодно! – непроизвольно вырвалось у меня в ответ. Фёдор даже остановился и посмотрел на меня …несколько пристальнее, нежели смотрел прежде.

– Вот как?! А ты …не мог бы рассказать мне о них? Обо всех, по возможности, случаях, которые вспомнишь? Это очень существенно для меня, для моей гипотезы.

– …Надо повспоминать. Сразу не готов ответить.

– Повспоминай пожалуйста. Без спешки. Нам же – всю ночь ещё ехать. Довезёшь меня, кстати, хотя бы до Медвежьегорска?

– Отвезу в Петрозаводск.

– ОК. Буду тебе, за это, очень обязан.

…Крупный чёрный кабан тёрся о бампер моей НИВЫ. Чесал свой бок. Больше ведь, кабану, во всей карельской тайге, почесаться – не обо что. Ждал поди, когда кто-нибудь, в его владения, на НИВЕ заедет. Мы остановились поодаль. Зверь наше появление тоже сразу заметил. Перестал чесаться. Смотрел на нас, в насторожённом раздумье, видимо, решая, как ему поступить. То ли сразу в бой ринуться, то ли …отложить на другой раз?… Видимо, нам повезло. Мы встретились с ним, когда он был настроен миролюбиво. (Может, в этот день он …уже с кем-то подрался? Отвёл душу…). В общем, подумав, кабан развернулся и, без спешки, с чувством собственного достоинства, пошёл в чащу.

– Ка-акой брутальный мужчина! – иронично изрёк Фёдор, глядя хрюнделю вслед.

Мы получили, наконец, возможность сесть в нашу машину. Развернувшись, поехали к дороге.

– Так, – что там у нас, с процессом воспоминаний о плодах «игры воображения»? – заговорил Фёдор сразу, как только мы выбрались, по лесовозной колее, из леса на относительно более надёжную грунтовку.

– Ну, …«сколько угодно» – это я преувеличил, конечно. Но, периодически, по жизни, я эти «картинки» вижу. Всегда – неожиданно. Порою – очень яркие, чёткие. Но чаще – неясные, смутные. Как бы – образные намёки на что-то… Эти смутные образы – намёки, кстати, я вижу, преимущественно, – как раз здесь, на северАх. Отчасти, возможно, это и влечёт меня в белоночные высокие широты. За этими «глюками» охочусь…