Юрий Ишутин - Ирония, грусть и ностальгия. Двадцать шесть рассказов и одна повесть

Пацаны пулей пролетели вдоль живого коридора. Получив от опомнившихся неприятелей: справа по затылку, слева – в ухо и смачный прощальный пендель напоследок, Лёха, резким движением корпуса стряхнув повисшего на нём очкарика, вырвался, вслед за Ромкой на свободу.

Погоня была недолгой и не очень быстрой. Желающих первым настигнуть беспредельный дуэт, среди догоняющих, почему-то не оказалось. Воющая где-то неподалеку милицейская сирена придала пацанам дополнительные силы, и вскоре им удалось полностью оторваться от свадебного «кортежа».

– Вот же уроды! – едва отдышавшись после мини-марафона, проворчал Роман. – Зачем было ментов вызывать?

– Не говори, – поддержал его младший друг, – набили бы рожи просто и все дела…

Они были, на полном серьёзе, возмущены тем, что с ними поступили так «не по-пацански»!

– Интеллигенция! – усмехнулся их уличный атаман. – Что с них возьмёшь…

– Тебе попали хоть раз? – спросил Лёха, разглядывая друга в тусклом свете уличного фонаря и пытаясь найти следы побоев.

– Неа, – весело ответил друг, – не успели козлы…

– А мне нормально так в ухо прилетело! – ухмыльнулся Лёха, показывая заметно опухшее, после полученного туда удара, место. – И очкарик этот, сука, повис!

– Я бы этому очкастому с удовольствием грызло набил! – мечтательно сказал Ромка, и они громко рассмеялись.

– Самое интересное в том, что наш «пузырь» мы так и не открыли! – Лёха выудил из-за пазухи непочатую бутылку водки, из-за которой всё и началось.

– Ну, значит надо ещё куда-нибудь за стаканом сходить! – пошутил Роман, и они вдвоём, вновь рассмеялись.

Воспоминания о своей буйной юности унесли парня далеко и надолго. Однако пора было возвращаться в реальность. А она оказалась не столь весёлой и насыщенной. Прибыв на судно и поговорив с несколькими парнями из своего нового экипажа, Лёха опытным глазом смог определить – ловить нечего и нормально здесь не заработаешь. Люди пахали в очень непростых климатических условиях за голый оклад, ничего не получая собственно за сам улов. Половина экипажа находилась здесь уже по шесть-девять месяцев. Особенно поразили Лёху глаза этих парней. В них поселилась какая-то тоскливая безысходность, граничащая с нервным срывом. Любитель экзотики, наконец, понял – в какую задницу он угодил, убегая от долгов, в погоне за новыми впечатлениями.

…Его африканский вояж продлился всего три с половиной месяца. Это был рекордно короткий срок. Московская фирма, в аренде у которой находились их суда, получала здесь баснословную прибыль «чёрным налом», сильно не озадачиваясь тем, чтобы и моряки, обеспечивающие её, тоже были всем довольны.

Долго так продолжаться не могло. Последней каплей, переполнившей чашу терпения парней из команды, стало подписание Кэпом от их имени, явно кабального контракта, навязанного москвичами. Прочитав этот Договор, в котором, кроме обязанностей и штрафов для моряков, практически ничего больше не предусматривалось, «палуба» объявила забастовку.

Первая же пьянка на судне обернулась грандиозной дракой. Экипаж, как коллектив единомышленников, перестал существовать и был расформирован. Моряков начали небольшими партиями отправлять домой во избежание чего-то, более глобального и страшного.

Лёха, к тому времени уставший от дикой жары и совершенно выпотрошенный морально, был уже рад тому, что предстоит, хоть и почти безденежное, но возвращение домой. Парень впервые в жизни почувствовавший, что у него, оказывается, есть сердце, которое может биться в непривычном и пугающем ритме, сожравший половину всего запаса валидола на судне, с нетерпением ждал своей очереди на отправку.

Последнюю пару недель они работали в режиме «пассажира», доставляющего отработавшие партии моряков на берег и вновь прибывших – в море. После того, как основная часть бунтарей была отправлена домой, на судне стало спокойнее. Матросов из России временно заменили на местных парней. Боцман Санька – на баке и Лёха – на корме, вот и всё, что осталось от могучей палубной команды на эти недели.

Парню пришлось выучить несколько наиболее универсальных слов на португальском языке для того, чтобы управлять своими новыми, мало что понимающими подчинёнными. Однако вскоре и эта задача была решена. С помощью португальских слов и могучего русского мата, Лёха сумел добиться от своей чернокожей команды умелых и слаженных действий при швартовках. Кроме них, моряки больше ничем практически не занимались…