Наталия Рай - Башня. Книга первая

– С Татьяной? – челюсть Лысого с грохотом отвалилась и загремела по полу. – То есть как это с Татьяной? А почему я ничего не знаю? Когда это к ней являлся посланец? Когда я был в Пятигорске?

– Именно тогда. – Алексей начал отвечать на вопросы, начиная с последнего. – А твоё «не знаю» перешло в прошедшее время: теперь ты знаешь. Причем, знание это ты получил по её величайшей просьбе, просто-таки мольбе. И мы, то есть Светлые Силы, согласились сообщить тебе некоторые сведения, потому что и ты практически готов вступить на этот Путь. Так что вдвоём вам, возможно, окажется легче двигаться по нему. Потому что трудностей, самого различного рода и наполненности, вам достанется немало и множество раз вам захочется, как минимум, – остановиться и передохнуть, а, как максимум – сойти и вернуться к прежней, ленивой жизни, устроенной по вашему усмотрению… Но сойти с Пути – невозможно, так что решиться надо раз и навсегда. Более того, даже прервать движение надолго, остановиться и отдыхать, ничего не делая, – не получится.

Остановка Ученика в пути допустима только с разрешения Учителя и только с целью обдумать, проанализировать пройденный отрезок Пути, разобраться в причинах и следствиях ошибок и успехов, и, исходя из выводов этих размышлений, составить план дальнейшего восхождения. Вы оба – люди, не раз бывавшие в горах, и прекрасно знаете, что есть при восхождении такие участки, с которых невозможно вернуться вниз, ибо если подниматься выше кажется просто немыслимым, то вниз есть только один путь – упасть, сорваться, разбиться…

Вам, в этом, духовном восхождении, – упасть, сорваться, разбиться, умереть – потому что единственной надеждой на отдых покажется небытие захочется не однажды. Но ваши Учителя (которыми окажутся и как обычные земные люди, так и, до некоторого времени, пока вы не обретёте полного духовного видения, незримые вами жители иных измерений) – до определённого момента, по крайней мере, не дадут вам сорваться и погибнуть. Вам нужно будет только знать, всегда помнить, что для успешного преодоления Пути вы должны абсолютно доверять Учителю, его знаниям, опыту, доброте. Потому что Ученик может быть грешным, а Учителем могут стать – только Просветлённые, Посвящённые, которые прошли собственный Путь и поэтому, поймут вас в ваших сомнениях, провалах и мучениях…

Алексей замолчал, давая Лысому время и возможность спокойно переварить только что услышанные невероятные, невозможные слова. А принять их было довольно трудно: надо знать страну и власть (то есть – идеологию: воинствующе атеистическую), десятилетия царившей в стране, чтобы понять, насколько же трудно было человеку, воспитанному в духе научного атеизма, строгого материализма и воинствующего безбожия, вдруг согласиться с тем, что в каком-то, неизвестно где существующем, мире, который невозможно увидеть, до которого не долетишь ни на какой ракете, идёт бурная жизнь, причём жизнь эта самым теснейшим образом переплетена с жизнью той, которую видишь, живёшь ежедневно и частью которой являешься сам.

Мало того, рядом с тобой, не просто никогда тобой не виданные, а часто и вообще не подозреваемые, живут тьмы и тьмы – людей и не людей, то есть существ совершенно иного порядка, интересующихся тобой настолько интенсивно, что любая – как и все вместе – тайные государственные службы просто-таки умерли бы от чёрной зависти, поняв, насколько квалифицированно составили твоё досье эти, даже тобой не подозреваемые, соглядатаи.

– Это очень плохое слово, Сергей, – вдруг произнес Алексей, о существовании которого Лысый начисто забыл, углубившись в размышления. – Лучше употреби другое слово – «Спутники»: ведь они всегда рядом с тобой, на всех твоих дорогах…

«На тебе, – подумал Лысый, – а я и забыл, что тут и мысли читают, как букварь. Так что моё положение – хуже губернаторского! – не обдумав всё, не примешь решения, а обдумываешь, словно по радио вещаешь: кто только, возможно, тебя не слышит!»

– Да, Сергей, тебя сейчас, действительно, слушают многие Спутники. Но только потому, что именно от твоего решения, потому что Татьяна своё давно уже приняла, – опять загремела об пол челюсть изумлённого Лысого, – очень многое зависит: как в моей, и в твоей судьбе, как в судьбе Татьяны, так и – в судьбах ещё многих…

– В чьих, например?

– В, например, судьбе того, на помощь к кому мы как раз и должны будем, как можно скорее, причём, устремиться… В судьбах тех, кто станет (или не станет) твоим Учителем и, также, твоими Спутниками.