Любовь Казазьянц: Душа и фантомы

«Странно, – подумал дед, заглянув ещё раз в мутное стекло, – как попали в зазеркалье чужие глаза?»

В этот момент что-то щёлкнуло, и он провалился куда-то вниз. От неожиданности старик зажмурился, а когда открыл глаза, оказался в тёмном замкнутом пространстве. Через несколько минут он почувствовал удушливый запах, не успел крикнуть, потерял сознание.

Старичок очнулся в комнате с кривыми зеркалами, лёжа на полу. Он с трудом поднялся, вышел на свежий воздух. Из-за угла здания показалась взволнованная жена.

– Где ты был? – запыхавшись, спросила она. – Я тебя потеряла, дорогой, обошла половину аттракционов. Куда ты подевался?

– Я и сам не понял… Закружилась голова и воздуха не хватало. Очнулся в зеркальной комнате, на полу, – неуверенно припоминая, ответил старик.

– Ты упал в обморок?! Ну вот, опять твои приступы! – испугалась жена.

– Не помню… Вроде того. Дай опомниться! Пойдём лучше, присядем на лавочку.

– Нет, пора домой. Ты забыл, мы же хотели сериал посмотреть!

И старики, ковыляя, направились к воротам.

Мраморный зал наполнял экзотический аромат курящихся благовоний. На позолоченной раме, в форме пентаграммы, установленной в бассейне, медленно вращалось мёртвое тело мужчины, закреплённое за конечности. Голова жертвы беспомощно свисала. Безжизненное лицо освещал факел. Из рук и ног сочилась тёплая кровь, стекая по мраморным канавкам, заполняла дно бассейна. Стоящий у каменного изваяния бога войны Оттис время от времени подливал свежую кровь в ритуальную чашу. От его мрачного лица веяло холодом смерти.

Когда бассейн наполовину заполнился свежей кровью, появилась божественная Плиния. Она торжественно проследовала к резервуару. При виде крови её глаза засверкали диким блеском. Жрица одним движением сбросила пурпурные одежды… Нагое тело не принадлежало ни к какому полу. Горделиво поднявшись по мраморным ступеням, бесполое создание погрузилось в тягучую жижу.

Через час Оттис снял обескровленное тело и бросил на съедение гепарду. На колесе слуга закрепил мёртвую женщину.

Плиния неподвижно лежала в бассейне, пополняющемся свежей кровью. Несколько раз Плиния что-то выкрикивала, бормотала в забытье, разговаривая в своих видениях с воображаемым отцом Марсом.

В конце следующей недели в «Парке наслаждений» был бурный наплыв посетителей, большинство – студенты и туристы. В «Комнате смеха» оказалась весёлая компания молодёжи из Египта. Ребята смеялись, шутили, кривляясь перед кривыми зеркалами. В углу комнаты, перед мутным зеркалом, остановилась девушка редкой красоты. Её пышные каштановые волосы ниспадали до пояса. Она с любопытством изучала своё кривое отражение. Вдруг присмотревшись, с криком отпрянула назад.

– Ой, смотрите, там чьи-то глаза!

– Ещё чего! Ты, Карри, вечно придумаешь, фантазёрка! – не оборачиваясь, недовольно пробурчала подружка.

– А двурогого шайтана там не видать? – добавил парень, обнимающий подружку.

– Нет, правда. Посмотрите сами! – не отрываясь от зеркала, воскликнула она.

– Здесь чьи-то глаза манят, притягивают, как магнит.

Но девушка не заметила, как ребята в обнимку вышли из комнаты уже не услышав её слов.

Вдруг раздался резкий щелчок. Карри не успела опомниться, как провалилась в тёмную бездну. Оказавшись в «каменном мешке», она долго металась и звала на помощь, пока вовсе не впала в забытье. Придя в себя, девушка забилась в угол от страха. Наконец, люк открылся. Перепуганная Карри увидела в ярком пятне света голову юноши. Она узнала его глаза.

– Тебя я спасу! – крикнул он. Люк захлопнулся. Девушка осталась в гнетущей темноте.

В эту ночь Оттис не сомкнул глаз. Встреча с Карри перевернула его душу. Девушка походила на его старшую сестру, которую продали в рабство в день убийства его родителей, в Индии. Оттису удалось бежать в джунгли, и грабители его не нашли. День гибели родных мальчик запомнил на всё жизнь. Оттису тогда исполнилось всего десять лет. Он чудом выжил, заблудившись в джунглях, спас ли жители соседней деревни. Целью его жизни стала месть за пленение сестры и убийство родителей. Всю ночь Оттис просидел в своей келье при свете полной луны, вспоминая беззаботное детство. Его грусть размыли морские волны, заглушил шум прибоя. Он вспоминал, как они с сестрой резвились на берегу – находили морские ракушки, строили из песка сказочные замки.

«Нет, я должен спасти её, даже ценой собственной жизни, в память о Миноне».