Александр Дегтярёв - Северный крест. Повесть

– Кто?

– Мама.

– Дома, где ж ей быть? Она, как и раньше, живёт в Ростове-на-Дону… – спокойно ответила Инна.

Декабрь 1989 года выдался напряжённым в учебном плане. Повсеместные защиты индивидуальных курсовых работ сменяли групповые зачётные тактические учения корабельных боевых расчётов, а между «боями» шли учения по живучести подводных лодок. Череда итоговых испытаний казалась нескончаемой, но Дербенёву это даже нравилось.

Интенсивность «случайных» встреч с его знакомой девушкой по имени Елена снизилась практически к нулю. А усталость и загруженность делами «школярскими» выросли до максимума. Наверное, благодаря этим обстоятельствам у Александра появилось время и возможность разобраться в своих «дремучих» семейных отношениях, а также попытаться дать оценку новым чувствам и переживаниям с которыми он столкнулся в последнее время.

Между тем, сколько бы Дербенёв не размышлял на тему личной жизни, ему никогда не удавалось прийти к какому-то единому знаменателю. Иногда ему казалось, что во всех семьях случаются разногласия или чего ещё похлеще, и ничего в этом удивительного нет. Правда, в другой раз Александр приходил совсем к иному выводу, например, о том что далеко не все семьи способны преодолеть свалившиеся на них испытания и его мужское предназначение как раз и состоит в том, чтобы именно в его семье всегда были мир, покой и согласие.

«Но ведь всё это возможно только на основе крепкой и настоящей, а самое главное взаимной любви!» – тут же не соглашался с Дербенёвым его внутренний голос: «А разве я не люблю Татьяну? – спрашивал себя Дербенёв и тут же отвечал: – Люблю!».

«А как же Елена? Для неё какую участь ты приберёг?» – откуда-то из-за спины, как чёрт из табакерки, снова спрашивал внутренний голос. «А Елена это как раз то, чего мне не хватает в семейной жизни!» – безвольно отвечал сам себе Дербенёв.

Приехав на побывку домой и «пересчитав» своих любимых детей, Дербенёв познал очень простую истину: невзирая ни на что, он по-прежнему любит свою жену, семью и не сможет бросить их даже ради возможного счастья в будущем. Да и жизнь без родных и близких ему людей лишена всякого смысла!

В жизни Татьяны тоже не всё складывалось так, как бы ей хотелось. Ставшая привычной за годы совместной жизни с Дербенёвым «самостоятельность», потихоньку превратилась в одиночество, а потенциально существующий «жених» Берзиньш превратился в банального «друга семьи». Но это для Татьяны, а для её супруга всё выглядело несколько иначе.

Побыв несколько дней дома и с головой погрузившись в семейные дела, Александр вдруг ощутимо почувствовал кого-то постороннего «рядом» Кто-то третий явно стоял между ним и супругой… «Неужели Берзиньш?» – промелькнула мысль. «А может у вас паранойя, молодой человек, или вы по себе и супругу свою ровняете?» – поддал жару внутренний голос. Дербенёву стало ощутимо больно за уходящее неизвестно куда семейное счастье, но что необходимо сделать, чтобы этого не допустить, Дербенёв до конца не понимал.

Желая как можно скорее избавиться от всяких сомнений, Александр попытался в очередной раз поговорить с супругой и уговорить её «во имя всего святого» поехать с ним в Ленинград. Но, как часто бывает в жизни, откровенный разговор с намёками на сомнения привёл к размолвке с очень театральной истерикой, которую Татьяна очень профессионально умела «закатывать».

В какой-то момент бурного выяснения отношений отчётливо запахло разводом, крахом надежд, и, очевидно, почувствовав неладное, Татьяна всё же согласилась переехать в Ленинград, чтобы не стать причиной семейной трагедии. Правда ближе к весне…

1

Новый 1990 год наступил, как часто бывает в нашей стране, «внезапно». Побыв, вдали от военной службы, учебных забот и прочих привычных ему уставных требований всего-то около десяти дней, Дербенёв вдруг понял, что оказался совсем в другой стране, в каком-то другом, «параллельном» мире. Оказывается жизнь течёт и меняется, причём так стремительно, что пора бы разобраться, к чему всё это может привести.

Открытием для Александра оказалась информация поведанная Татьяной о том, что ещё осенью 1989 года на Украине прошёл первый съезд движения РУХ, выступавшего за независимость этой республики. В самой Прибалтике всё большую популярность набирали требования так называемых Народных фронтов, скреплённые декларациями Верховных Советов о восстановлении государственного суверенитета национальных республик. Основой этих требований стало непризнание Договора 1939 года между СССР и Германией, известного как пакт Молотова – Риббентропа, который, по мнению национальных «демократов», позволил СССР оккупировать Прибалтийские республики. И это невзирая на то что в конце декабря 1989 года прошёл второй Съезд народных депутатов СССР, осудивший подписание секретных протоколов к пакту Молотова – Риббентропа.