Николай Наседкин - Лабиринт в никуда

– Понимаете, – начал аккуратно Морозов, – я не смогу побеседовать с ним, – он сделал небольшую паузу, – никто уже не сможет, вчера его убили.

Анастасия Константиновна резко развернулась, чуть не выронив из рук чашку, которую доставала из ящика:

– Как?.. Как убили? – она присела за стол. – Кто убил? В тюрьме?.. Да?..

– Примерно месяц назад его освободили за примерное поведение. Он вернулся в город, насколько я понимаю, с вами он не связывался?

Женщина в ответ тихо кивнула.

– Вчера его зарезали на улице Оганова, – выдохнул Александр.

– Да, наверное, это логическое завершение его жизни, – после небольшой паузы Анастасия Константиновна подняла глаза на Морозова. – Пожалуйста, не подумайте, что я радуюсь или желала ему смерти, но Виталик сам разрушил свою жизнь и потерял все, что имел.

Морозов вопросительно взглянул на женщину.

– У него было все: семья, собственный бизнес, достаток и благополучие, но ему захотелось приключений, даже не знаю, как выразиться, в общем, счастливая стабильность его не устраивала.

– Что вы имеете в виду?

– Мы прожили в браке с Виталиком больше десяти лет. Много чего пережили, и трудности, и потерю работы, и мою болезнь после родов, – она глубоко вздохнула, воспоминания просыпались в ее голове. – Началось все, когда Виталик открыл собственное дело в 90-х, он один из первых привозил из-за границы компьютеры и программное обеспечение, потом наладил сборку каких-то запчастей здесь, в России, вы должны помнить такую фирму «Ростов-Техникс».

– Да, конечно, довольно крупная была организация, много магазинов по городу и области.

– Сначала торговля приносила хорошую прибыль, но потом появились крупные магазины – гипермаркеты электроники и сними стало трудно конкурировать. Виталик оставил торговлю и переключился на разработку программного обеспечения. Успех ему принесли несколько программ для систематизации процесса производства и бухгалтерского учета, его разработками заинтересовались крупные компании, вот тогда вместе с миллионами и пришли наши проблемы. Его программы продавались не только в нашей стране, буквально за год мы разбогатели. Вокруг Виталика начали появляться непонятные люди, шакалы какие-то, жаждущие легких денег, а ему большие деньги вскружили голову. С этим испытанием он не справился, – она глубоко вздохнула, встала и подошла к плите, где закипел чайник. Будете чай? – тихо спросила она Морозова.

– Да, пожалуйста. Так что случилось дальше?

– А дальше возле него начала виться некая Лена, этакая молодая стерва. Вскружила ему голову и увела его из семьи, – хозяйка небрежно поставила чашку перед Морозовым, так что чай чуть не выплеснулся на стол. – Я не стала это терпеть, его вечное отсутствие, ночные гулянья, я забрала дочь и переехала сюда, в родительский дом. Даже после этого он не остановился, в итоге мы развелись, вот, собственно, и все, – неприятные воспоминания подкатили ком к горлу Анастасии Константиновны.

– Вы не знаете, за что его посадили?

– Нет, это произошло через год, как мы развелись. Я нисколько не удивилась этому, вы бы видели его новое окружение. Патенты на программы приносили огромную прибыль, а он забросил работу и офис, погряз в каких-то вечеринках и кутежах, где употребляли не только алкоголь, – она многозначительно посмотрела на опера, который понял, что речь идет о наркотиках. – Это Лена сбила его с нормального пути, у нее в голове только веселье. Она не прошла с ним то, что прошла с ним я. Ей нужно только одно – деньги, – она замолчала. – И на одной из таких пьянок Виталик с кем-то подрался, а тот человек умер. Я уверена, что Виталик был «под кайфом», трезвый бы он никогда так не поступил. Слава Богу, дочь этого не видела: после развода отношения мы не поддерживали. Его посадили, на суд я не ходила: не хотела смотреть ему в глаза, да и время делает потихоньку свое дело. Из тюрьмы он писал несколько раз, просил прощения, говорил, что осознал свои ошибки, уверял, что его подставили и он никого не убивал – все это выглядело жалко, как записки человека, медленно сходящего с ума. На письма я не отвечала, а дочери сказала, что отец заболел и находится в закрытой клинике, а потом и он перестал писать. Нам с Кристиной вполне комфортно жить самим. Прошу вас только, ей не надо рассказывать правду – не хочу, чтоб вся эта мерзость вылилась и на мою дочку.

– Да, конечно, я сейчас уже уйду, чтобы ваша дочь ничего не узнала. Но что же случилось с патентами на программное обеспечение и его богатством? – спросил Морозов.