Николай Наседкин: Лабиринт в никуда

– Женщина! Женщина! – закричал Морозов.

Она встрепенулась и закрутила головой по сторонам, пытаясь понять, откуда ее зовут.

– Женщина, я вам говорю, подойдите ко мне! – повторил Морозов.

Жена буйного хулигана засеменила мелкими шагами в сторону Александра, а подойдя, прияла ту же позу, что и несколькими секундами ранее.

– Фамилия, имя, отчество, ваша и вашего мужа, – спросил опер.

– Халина … – женщина на мгновение запнулась, икнула, резко вытянула шею и обвела на секунду протрезвевшим взглядом присутствующих, после чего быстро обеими руками заткнула себе рот.

– Да что за ночка… – выругался дежурный, когда женщину начало рвать на пол.

– Я все… я все… приберу, – жалобно произнесла она, заикаясь.

– Конечно уберешь, это даже не обсуждается! – орал дежурный. – Вымоешь пол во всем отделе! Нажрутся, а ты их нянчи, как детей! Ничего, ночь длинная, уберешь мне тут все!

Шум и крик снова расшевелили притихшего буяна. Концерт продолжился и закончился около пяти утра, когда силы иссякли, и мужик с перевязанной головой заснул, прям на лавке. Морозов, уставший и измотанный, вернулся на скрипучую раскладушку и только успел сомкнуть глаза, как прозвенел будильник.

Выспаться на дежурстве – это большая удача, которая в этот раз изменила Морозову. К шести утра весь состав уголовного розыска был на работе. Сыщики распределили между собой адреса известных лиц, состоящих в картотеке как наркоманы и асоциальные элементы, и отправились на их поиски с первыми лучами зимнего солнца. По заданию шефа Морозов отправился в район Ботанического сада, на улицу Серебряную, где проживала бывшая семья Свирского.

От недосыпа и ночных семейных разборок пьяной парочки у полицейского гудела голова, но ничего не оставалось, как выполнять приказ. Отработать семью убитого, и тогда можно поехать домой и немного поспать в нормальных условиях, если, конечно, не вызовут на работу.

Район Ботанического сада – уникальный в своем роде, мало в каких городах на огромной площади произрастают несколько тысяч видов деревьев, кустарников и других растений со всех континентов планеты. А в самом саду течет минеральный источник, носящий имя Преподобного Серафима Саровского, в котором купаются горожане круглый год. Почти сто лет назад сад находился на окраине города, в долине реки Темерник, но теперь его окружает густая застройка частного сектора, а окраина перенеслась далеко на запад, за новые микрорайоны, что сделало Ботанический сад в буквальном смысле легкими города. Насладиться чистотой и свежестью воздуха после загазованного центра особенно приятно в ранние часы.

Этим утром Морозов попал в настоящую зимнюю сказку, его автомобиль свернул на улицу Серебряную и медленно двигался вдоль частных домов по дороге, засыпанной щебнем. После вчерашнего дождя и ночных заморозков ветки деревьев покрылись тонким слоем льда и поблескивали на утреннем солнце. На крышах домов и на газонах лежал нетронутый белый снег с тонкой коркой льда, создавая иллюзию хрустальности окружающего мира.

Найдя нужный дом, Александр несколько раз нажал на звонок. Несколько минут никто не открывал, и Морозов постучал кулаком в дверь. Наконец за дверями послышалось движение и женский голос спросил:

– Кто там?

– Полиция, капитан Морозов.

– Мы не вызывали, – донеслось из-за двери.

– Мне нужна Свирская Анастасия Константиновна. Она здесь проживает? Мне нужно поговорить с ней по поводу ее бывшего мужа, – ответил сыщик.

Дверь открыла женщина в ночной рубашке и наспех надетом сверху халате с крупным рисунком в виде цветов.

– Разрешите я войду. У меня к вам разговор, – не дожидаясь вопросов от хозяйки, произнес Морозов.

Женщина пропустила утреннего гостя в дом и проводила на кухню, по дороге шепотом попросив не шуметь, чтобы не разбудить дочку.

– Что вы хотели? Мы с Виталиком развелись семь лет назад, а через год его посадили, и с тех пор мы не поддерживали связь. Вам лучше бы отправиться к нему в исправительную колонию и побеседовать с ним лично, а не будить меня в столь ранний час, – Анастасия Константиновна повернулась спиной к полицейскому, набрала воды в чайник и поставила его на плиту.

«Судя по всему, после освобождения Свирский не приезжал к бывшей семье, – размышлял про себя Морозов, – и вряд ли бывшая жена сможет дать хоть какую-то ниточку для раскрытия его убийства». От этих мыслей Александру стало немного неудобно, что потревожил в такой ранний час эту женщину. Но ничего не оставалось, как задать несколько стандартных вопросов и сообщить ей неприятную новость про ее бывшего супруга.