Александр Чиненков - Возвращение домой. Повести и рассказы

– Да будя тебе хреновину нести! – возмутился Иван. – Ну, вывел он нас, и что с того, спрашиваю? Уж лучше бы я сгинул, чем расстрелянным быть рукой бандитской.

В избе послышались шаги и скрип половиц. Щёлкнул засов, открылась дверка, и в темноте прозвучал громкий требовательный голос:

– Эй, кто из вас Боев будет? А ну на выход, атаман зовёт.

– Видать, и Егорка признал меня, – вздохнул Василий, вставая. – Я здесь свою фамилию не называл и, кроме него, никого не знаю.

Атаман разбойников сидел на своём месте во главе стола, за которым больше никого не было. Когда Василий в нерешительности остановился перед ним, Осипов предложил ему сесть. Боев беспокойно заёрзал на табурете. «Нет, сейчас не расстреляет, – думал он. – Не будет в избе гадить. А вот поколотить могёт. Не былое же вспоминать он меня вызвал?»

– Изменился ты, Василий, но я сразу узнал тебя, – сказал Егор с едкой усмешкой. – Вот посудачить с тобой захотелось. В последний раз, как я помню, мы с тобой виделись, когда воевали бок о бок в армии Дутова. А потом я был ранен тяжело и в госпиталь определён, а ты…

– А я воевал ещё и у Дутова, и у Колчака в Сибири, – продолжил Василий.

– Славное начало, хреновый конец, – сделавшись серьёзным, сказал Осипов. – Вроде бы и воевали неплохо, а вот в заднице очутились. Власть кругом большевики прибрали, а теперь изгаляются над народом почище всякого иностранного вражины.

– А ты, как я вижу, не подчиняешься их власти? – осторожно поинтересовался Василий. – Скажи, ежели не прав я. Просто мысли эдакие в башке вертятся.

– Угадал, и мысли твои верные, – согласился Егор. – Я власть большевистскую советскую всем нутром ненавижу. Особливо после того, как они всю семью мою изничтожили. Я им теперь до гробовой доски этого не прощу и буду воевать с ними, покуда рука не дрожит и ноги носят.

– Да у тебя народу-то всего-ничего, – усомнился Василий. – Нас шестьдесят шесть человек было, и то красным сдались, а с тем числом, коим ты располагаешь, много не навоюешь.

– Это как сказать, – нахмурился Осипов. – Мы не числом сильны, а умением с красными воевать могучи. Как, тебе знать не обязательно. Для войны любые способы хороши.

Атаман сходил за печь и вернулся с бутылкой самогона.

– Расскажи-ка мне, Василий, про жизнь свою? – сказал он, наполняя стаканы. – А я между тем подумаю, как поступить с вами. Своё решение опосля скажу, как тебя выслухаю.

Василий рассказывал о себе не торопясь и ничего не утаивая. Осипов слушал его внимательно, не перебивая. Василий делал короткие паузы, чтобы выпить или закурить, после чего продолжал своё повествование. Когда он замолчал, атаман разбойников ещё некоторое время сидел в глубокой задумчивости.

– Да-а-а, несладко вам пришлось, – сказал он наконец, расправляя плечи. – Но это не оправдывает ваш трусливый предательский поступок!

– К-какой поступок? – не понял Василий.

– То, что вы с таким числом и с таким оружием красным сдались! – помрачнев лицом, сжал кулаки Егор. – Надо было не сдаваться, а в бой вступить и погибнуть геройски!

– Это ты со своей колокольни эдак мыслишь, а мы по-другому мыслили, – вздохнул Василий. – Навоевались все до тошноты, до блевотины. Колчак сбежал, а мы… Домой всем захотелось, а не головы складывать.

– Вот потому вы и трусы, а не герои, – хмыкнул Осипов. – И как вас красные отпустили, а не расстреляли в чистом поле?!

– Сами удивляемся, – пожал плечами Василий и рассказал про горы трупов во дворе омской семинарии.

– Вот это на большевиков похоже, – тут же согласился с ним Егор. – Ну ничего, мы тоже не шибко-то жаловали и жалуем красных «товарищей». На то она и есть война Гражданская.

Так, за разговором, они опустошили ещё одну бутылку, покурили, и… Атаман подвёл черту разговору.

– А теперь мою волю выслухай, земляк Боев, – сказал он. – Отпустить вас я не могу, хоть и желал бы того. Вы можете навести на наш хуторок чоновцев. А потому так порешим. Или вы вступаете в мою сотню и искупляете кровью вину свою за предательство казачества, или будете утром расстреляны как трусы и изменники! А теперь ступай в чулан и передай своим! Ну а утром я вас выслухаю.

21.

Как только наступило утро, атаман выстроил своих бойцов и приказал вывести из чулана пленников. «Ого-го, – подумал Василий, разглядывая Егоркино войско. – Да их тут не менее сотни! А где же все они…» Вопрос отпал сам по себе, когда он разглядел в стороне ещё несколько изб, которые не заметил вчера из-за сильной пурги.