Александр Чиненков - Возвращение домой. Повести и рассказы

– Как самый настоящий герой в бою пал ваш Ерёма, – сказал Василий. – Я рядом был, когда он… – Вспомнив о наказе земляка, он достал из кармана его нательный крестик и протянул убитым горем старикам. – Вот он супружнице своей Варваре передать велел в память о нём.

– Так ведь год уж как её на свете белом нет, – вздохнула, беря крестик, мать Еремея. – И два других сыночка нащих на войне полегли. Вот только Ванечка, сыночек Ерёмушки, у нас на руках остался, сиротинушка наша сердешная.

Она снова залилась слезами, но Матвей Кузьмич грубовато, по-мужицки, одёрнул супругу.

– Чего ты тут влагой брыжжешь! – сказал он сердито. – У людей праздник, а ты… Василий? – обратился он к Боеву. – Обскажи нам, как погиб сыночек наш родненький?

И Василию пришлось рассказать старикам, как казаки попали под обстрел артиллерии, как умирал их сын, как его хоронили в братской могиле. Мать Еремея разрыдалась. А старик Андронов встал, обнял его и сказал растроганно:

– Спасибо тебе, казак, за весточку о сыне нашем! Нам тяжело, и вам там не легче приходилось. Живи, Василий, раз Господь выбрал тебя и всегда цени Божью милость.

Попрощавшись, старики Андроновы, придерживая друг друга, ушли. Василий не смог совладать с чувствами и поспешил на улицу. По его щекам текли слёзы. Он не скрывал их. Как казак выдержал все эти тяжёлые годы? Василий поднял лицо к небу и вдохнул полной грудью морозную свежесть, но облегчения не было. И вдруг…

– Вася, айда в избу? – позвала супруга, незаметно для него оказавшаяся рядом.

– Папа, айда? – позвал старший сынишка.

– Айдате, родные мои, – сказал Василий, обняв их.

– Пап, а ты не уйдёшь больше на войну? – спросил мальчонка. – Ты же навсегда к нам вернулся?

Его вопросы тронули Василия до глубины души. Он присел перед сыном на корточки и, глядя в его печальные глаза, сказал:

– Я никогда больше не оставлю вас, родные мои. Нет ничего лучше и нет счастья больше, чем жить среди родных людей, любить их и быть любимым! И ты запомни, сынок, что любая война несёт в себе горе и смерть. И нет ничего краше мирной людской жизни!

Небо затянули чёрные тучи. Заморосил дождь.

В лесу тихо. На мосту через реку тоже тихо и пусто. Сева Висков оказался прав: охранники ушли, бросив мост на произвол судьбы…

Ближе к полуночи на лесную опушку у реки вышли около десятка человек.

– Взрывчатку не потеряли? – спросил шагавший впереди высокий человек, стараясь говорить приглушенно.

– Взрывчатка с нами, – ответил шёпотом здоровяк с тяжёлым вещмешком за плечами. – Только вот взрыватели…

– Что взрыватели? – обернулся к нему высокий. – Только не говори, что они пришли в негодность.

– Отсырели они, – ответил здоровяк. – Когда я в болото приземлялся, то…

– Лучше бы ты к чёрту на рога приземлился, Сумкин, – процедил сквозь зубы высокий. – Не сделаем дело – из-за тебя, ротозея, все под трибунал угодим!

Сумкин, чувствуя за собой вину, задрал вверх лицо, подставляя под дождь. А тучи всё сгущались, всё громоздились: не было видно ни одной звезды.

«Если ливень пойдёт, ещё труднее придётся, – подумал он. – Тогда крепить к сваям моста взрывчатку и вовсе не имеет смысла… И что же тогда делать? Позволить врагу беспрепятственно отступить на другой берег?»

– Товарищ командир, – обратился он к высокому. – В такой ливень на взрывчатку надеяться не приходится. Но мост деревянный, и можно попробовать уничтожить его другим путем!

– Что предлагаешь, Димок? – заинтересовался командир. – Говори, если по существу… Нам терять время нельзя: отступающий враг уже утром придвинется к мосту.

– Сжечь его тоже не получится, – принялся размышлять Сумкин, – а вот если опоры подпилить? У нас есть пара топоров, ножовки и пила двуручная.

– Дело говоришь, – одобрил командир. – В нашей ситуации другого пути я не вижу.

Он обернулся к притихшим бойцам:

– Все слышали, что делать надо? Разобрать инструменты – и под мост, а кому не хватит, залечь в охранение с обеих сторон моста!

Итак, о том, что мост неохраняемый, они знали. Но и враги тоже знали. Да и не в правилах немцев было такое головотяпство. И всё же стоило поторопиться. Уже завтра утром отступающие немецкие части подойдут к мосту, и нельзя позволить им благополучно через него переправиться.