Сергей Мищук - Рождение Надежды

Людмила тихо разделась и легла на жутко скрипящую кровать. Найдя телом положение, в котором можно было расслабиться, не думая о скрипе, она устремила взгляд на потолок. Окно было закрыто шторой, но под домом находился горящий фонарь, поэтому в комнате никогда не было кромешной тьмы. На потолке двигалась тень от дерева, находящегося возле окна. Время от времени, по потолку проходил свет от проезжающей машины. Иногда на улице ходили люди и громко разговаривали, мешая спать. Но Людмила не закрывала окно, так как Ольге для сна нужен был свежий воздух.

Людмила не могла сомкнуть глаз. Мысли о долге не покидали её. Она надеялась на августовскую зарплату, с которой должна была отдать долги за коммунальные услуги. К тому же, в доме уже заканчивались продукты.

Мысли непрерывно вертелись в голове у Людмилы. Вздохнув, она встала с кровати и пошла на кухню. Достав из своего старого портфеля записную книжку, она села за стол и посмотрела на запись, где, возле цифр, было большими буквами написано и несколько раз подчёркнуто: «Август». Ниже, меньшими буквами писалось: «Долг за май, июнь, июль». Ещё ниже была перечёркнутая запись: «Отложить с запасом для оплаты за август». Сбоку от этого было написано: «Кроме долга: крупы, овощи, платье Ольге». Посмотрев на все эти записи, Людмила достала карандаш и перечеркнула всю страницу. Немного помолчав, она начала писать с нового листа: «Сентябрь. Долг за май, июнь, июль, август. Попытаться отложить за услуги за сентябрь. Кроме долга: крупы, овощи». Холодно посмотрев на записную книжку, она положила её обратно в портфель и оперла голову на руки.

Посидев так ещё несколько минут, Людмила, с мрачным взглядом, выключила свет и ушла в комнату. Медленно ступая по прогибающему полу, она дошла до своей кровати и случайно ступила на скрипящую доску. Сжав кулаки, Людмила с надеждой посмотрела на кровать Ольги и, убедившись, что она спит, легла на скрипящую кровать.

– Людмила, не скрипи, – послышался угрюмый голос Ангелины Власьевны.

– Хорошо, мама, – шёпотом сказала Людмила и легла в удобное положение.

Людмила и дальше не могла сомкнуть глаз. «Завтра рано утром на работу. Нужно заставить себя спать», – подумала Людмила и сомкнула глаза. Но, чем больше она пыталась заставить себя уснуть, тем больше раздражалась. Людмиле стало неудобно, отчего она повернулась на бок, претерпев неминуемый скрип. Хоть окно было открыто, и ночная августовская прохлада пробиралась в комнату, Людмиле было ужасно жарко. Она сняла с себя одеяло и обратно перевернулась на спину. Людмила почувствовала, что её рука лежит в неудобном положении. Положив руку себе на живот, она закрыла глаза и услышала тиканье часов Ангелины Власьевны, которые зачастую и не замечала. «А они всё ходят и ходят», – подумала Людмила и почувствовала, что чем больше она сосредотачивает внимание на часах, тем громче ей кажется их тиканье. «Заставить себя уснуть», – вновь подумала Людмила и начала следить за своим дыханием. «Начну считать вдохи и усну», – решила она и начала считать, всё больше успокаивая и замедляя дыхание. «Один, два, три, четыре, пять…» – считала Людмила, чувствуя, как её тело начало расслабляться и готовиться ко сну. «Двенадцать, тринадцать, четырнадцать», – считала Людмила и поняла, что изображения чисел возникают перед ней, как на листе в книге отчётов. В некоторые моменты Людмила сбивалась со счёта, и ей показалось, что она засыпает. «Двадцать восемь… Тридцать. Опять сбилась. Это хорошо. Я засыпаю. Неважно, какое число. Главное считать. Продолжу, например, с тридцати пяти. Тридцать шесть». Людмила почувствовала, что не знает, в каком положении находятся её руки. «Не могу пошевелить пальцами. Рук, как будто, нет. Мозг отключается. Скоро усну. Сорок два. Сорок три. Вот уже и ног не чувствую… Сорок три. Завтра на работу идти. Опять все смотреть будут. Сорок четыре. И Николай Дмитриевич жалеть начнёт. Может быть, поможет со своего кармана? Хотя, лучше не надеяться на это. И зачем мама сказала, что я заплачу на следующей неделе? Я же всегда сама договаривалась», – подумала Людмила и осознала, что не считает. «Опять всё сначала? Ладно. Один, два», – считала она, но уже не так умиротворённо и спокойно. Вздохнув, Людмила решила проверить, помог ли счёт вздохов. Она медленно открыла глаза и почувствовала, что они тяжёлые. «Значит засыпаю. Хорошо. Не нужно ни о чём думать, и я скоро усну». Людмила не могла успокоиться: «А может я, всё-таки, не засыпаю?» При этой мысли она открыла глаза немного увереннее и поняла, что совершенно не чувствует сна. Глаза открыты и не тяжелы. Руки она уже хорошо чувствует и может пошевелить пальцами. «Подушка такая горячая», – подумалось Людмиле, и она перевернула её холодной, приятной стороной, которая, впрочем, через несколько минут, тоже стала горячей. Людмила оказалась в той же ситуации, с которой и начала. «И я снова не хочу спать. Да что ж это такое? А времени-то, сколько сейчас?» – подумала она и начала присматриваться на тикающие часы. «Полтретьего ночи. Кошмар. Когда же я высплюсь?» – эта мысль мучила Людмилу каждую ночь. И на каждое утро, едва просыпаясь, она надеялась, что вечером сможет быстро уснуть. Но бессонница мучила её уже несколько лет. И каждая ночь была её проклятьем. Продолжительное чувство нахождения между явью и сном истязало Людмилу, отчего ночью она часто плакала, закрывая лицо рукой, чтобы не разбудить любимую Ольгу. Часы тикали, неустанно и неумолимо перематывая время вперёд…