Алик Гасанов: Было дело… Короткие рассказы, сборник №-3

– Здрасьти.

– Привет.

Мужики втихаря объяснили нам как-то, озираясь, шёпотом:

– Пахан у неё сидит… Петровича сын. По пьяни жену свою забил насмерть… Беременную… Девять с половиной дали… Петрович говорит – выйдет, убью.

Мы задирали брови, качая головой, а Тушин кряхтел задумчиво, и спокойно подводил итог беседы:

– Убьёт.

Мужики согласно кивали. Мол, и не сомневайтесь.

– Пьяных на дух не переносит… Ленка-то…

А я приглядывался к Лене, и млел. До чего чистенькая девочка. Чего она делает в этой Коломне?.. Чего ждёт её тут?..

– — –

покупатель * – наёмщик на работы. Как правило ушлый делец, за бутылку сговорившийся с прапорщиком припахать солдат, бесплатную рабочую силу.

гудрон * – чёрная смола, которой пропитывают шпалы, чтобы они не гнили в земле.

бугор * – бригадир.

****

…Жарко было, помню.

Почти обед, и солнышко разкачегарилось ещё не очень, но уже и хватит, кажется.

Я в своей «десятке» стою на ж/д-переезде.

Фу, жарища…

По дороге «плавится» вдали…

Тут всегда не просто проскочить, постоянно пробка собирается.

Ни с того ни с сего вот так закрывается шлагбаум, и из-за поворота медленно выползает состав вагонов, жалобно скуля и скрежеща, и останавливается, скотина… И сидишь в машине, и машина нагревается… И ты потеешь…

И стоишь так, говорю, ты под звонками семафора, и скучаешь.

Иногда так и полчаса простоишь.

…Дорога – две полосы. Ряд – туда, ряд – «встречка».

Нас, бедолаг, перед шлагбаумом собралось уже машин пятнадцать, кто-то даже покурить вышел, кто-то движок заглушил, окно протирает.

Поезд стоит уже минут пятнадцать, звонки дребезжат…

Жарко.

В это время по встречной полосе мимо нас на большой скорости проезжает огромный «лексус» помидорного цвета:

– Бамбалейло-о-о-о! Бамбалейло! Фартуна иф ю эт кульпа миа иф ка! -ра! -сон!.., – весело орёт из «лексуса», – Бамбалейло-о-о, бамбале-ело!..

Мы с интересом наблюдаем, как джип останавливается в сантиметре от шлагбаума и начинает сигналить…

В джипе сидит пухлый паренёк лет двадцати в шикарных очках. На руке цветная татуировка и толстый золотой браслет. Хмуро выглядывая из окна, паренёк опять нервно сигналит, недобро поглядывая на поезд, хлопая пузыри жвачкой. А поезд длиннющий такой, что и не видно, где у него голова, а где ж… эта самая.

– Бамбалей-ло-о!…

Паренёк, видимо не привыкший, чтобы его останавливали, сигналит демонстративно длинно, начиная злиться и выглядывать в окно, вытягиваясь по грудь. Майка чёрная с чудовищным оскалом.

Сквозь верещащие звонков и его «бамбалейло» я смутно слышу его негодующие восклицания в адрес поезда. Оглядываюсь и вижу, что весело ни только мне одному. Некоторые аж из окон высунулись, наблюдают, как паренёк, уже злющий, как сто чертей, вышел из джипа с явно недобрыми намерениями, даже дверь не закрыл, «бамбалейла» орёт в два раза громче.

Невысокий и холёный, пухлый крепыш нервно подходит к шлагбауму, словно несёт невидимые арбузы под мышками. Взгляд такой, будто разорвёт на куски он сейчас это чёртов поезд.

Мужики ржут, хлопая себя по коленям.

– Бамбалейло-ло!… Бамбалейло…

Всё продолжается минуты три и паренёк даже куда-то нервно звонит, с ненавистью поглядывая на вагоны, сплёвывая в сторону поезда с презрением. И вдруг поезд дрогнул и со стоном двинулся, слабо потянулся назад!..

Паренёк, видимо решивший, что его угрозы были услышаны, бросает победоносный взгляд на вагон, типа «я ещё тебя поймаю!», грузно вползает в кабину и нервно газует, торопя шлагбаум.

…Предсмертно протянувшись на пять метров вперёд, поезд останавливается…

Потрясённый этим, паренёк на секунду замирает, и выходит из джипа уже с таким видом, что просто «ну-всё-о-о!… ты меня достал…».

Мужики ржут, неприлично переходя на женский визг. Один сел на корточки, закрыв руками лицо.

И я почти уверен, что шлагбаум сейчас сломают.

Покатываясь от смеха, один из мужиков снимает всё на телефон, а паренёк, набрав побольше воздуха, кричит то в один, то в другой конец поезда какие-то страшные вещи, заглушаемый своим же магнитофоном:

– Бамбалейло-о-о!… Бамбалейло…

Приискивая глазами на земле камень, словно для надоевшей шавки, и не находя его, паренёк окончательно выходит из себя, и опять звонит, жестикулируя кому-то в трубку – «Не, ты прикинь?!».

…Через пять минут поезд опять тронулся и, увидев подходящий к переезду конец состава, паренёк, укоризненно качая головой, нервно плюхается в «лексус», готовый сорваться с места.