Ольга Карагодина - Мой волчонок Канис. Часть вторая. Молодые годы.

– В морозилку! – Предложила Лена. – А я потом заберу.

– Ага… – отозвалась Галя, – сложу я значит трупы голубей в морозилку, мама захочет приготовить мясо, откроет холодильник и упадёт в обморок. Ладно. Задачу поняли.

Обе прыснули. Хорошо дохлых крыс не надо в морозилку складывать. Вдруг у них в дрессировочном центре появится команда собак-крысоловов? Их тоже натаскивать надо.

И вот настал момент передачи Каниса. Мы подошли к машине. Пёс встал перед багажником, заглянул мне в глаза, вовсе не собираясь туда прыгать.

– Он всё знает! – Охнула Галя.

Пришлось его туда затащить. Взгляд, которым он меня обжёг, сказал многое. Галя почувствовала, что я начинаю расстраиваться, быстро села за руль, и нажала газ.

Я осталась стоять на дороге с пустыми руками и только теперь поняла, как привыкла к поводку. Понуро побрела домой, испытывая одиночество и потерянность, словно у меня пропала собака и её больше нет. На мгновение стало пусто и больно. Пришлось взять себя в руки.

Через полчаса, когда я еле сдерживалась, чтобы не позвонить самой, раздался звонок.

– Не волнуйся. Всё хорошо. Мы сейчас гуляем на нашей собачьей площадке с Марсю и хаски Конти.

– Не может быть! – Подивилась я. – У нас в районе есть хаски, он её на дух не выносит.

– Тем не менее! Сейчас он носится с двумя девицами и о тебе ему думать некогда.

Я почувствовала, как тиски, сжимавшие сердце, начинают отпускать.

– Как придёте домой, позвони, пожалуйста. Очень волнуюсь.

Но Галя и без меня знала, что делает. Прежде чем вести Каниса домой, решила вымотать пса так, чтобы он устал, и у него осталось меньше сил на борьбу. Сработало. Через пару часов раздался второй звонок.

– Всё нормально. Познакомился с Шлёпой. Никакой реакции. Сильно не понравился коту. Нашипел на него, но Канис его не тронул. Дала им по рёбрам?

– Чего? – не поняла я.

– Тьфу, не по рёбрам, – поправилась Галя. – Бараньи рёбрышки дала погрызть. Марсю свои съела, а Канис ей отдал свои. Она почти всё сгрызла, оставила маленький кусочек, вот его он и доел.

– Джентльмен! – Расцвела я. – Он Найде еду отдавал. Он и другим девочкам еду отдаёт, и норы им роет, каждой индивидуальную, по размеру. А что кот?

– Кот умял курицу, от которой Канис отказался, остальное Шлёпе перепало. В общем, не волнуйся. Ходит по квартире, исследует углы.

– А с мамой как?

– Нормально. Ты её помнишь? Она у меня инвалид-колясочник. Канис не понимает почему она не ходит, а ездит на коляске. Шины шуршат. Непривычно ему. Сейчас пошли спать вместе с Марсю. Лежат прижавшись друг к другу.

После этих слов внутри разлилось тепло.

Утром я подскочила рано, но не решилась звонить раньше одиннадцати утра, понимая, что в воскресный день всем нужно отдохнуть.

– Алло! Алло! Как вы? – выдохнула в трубку.

– Отлично! – Засмеялась Галя. – Ночью нарычал на маму. Она поехала в коляске на кухню, свет не включала, чтобы никого не будить, а он у тебя охранник, оказывается. Урезонила. Вечером гуляли втроём: он, Марсю и Конти. По бульварам дошли до Пушкинской и обратно. Впечатления у прохожих я тебе скажу… Конти она же тоже серая, только глаза голубые. Прикинь, три волка в центре Москвы. Мы, когда мимо синагоги проходили, там два старых еврея стояли, ахнули, начали глаза протирать: «Дожили. В центре города ходит волчья стая». Смешно. Ребятишек военных с автоматами встретили, они нас по дуге обошли, шею свернули. Вот уж настоящий серый спецназ. А Канис делает авансы Конти. Нравится она ему. Домой пришли заполночь. А вот кормить его пришлось с рук. Нарезала ему кусочки мяса и давала прямо в пасть. Все собрались на смотрины. В центре я, сидя на стуле кормлю Каниса, а вокруг сидят Шлёпа, кот, Марсю, мама в коляске, муж и дочка. А потом они начали с Марсю беситься в коридоре, и там же спать повалились. Давай приезжай за ним к нам. Посмотрим на реакцию. Но только к вечеру. Договорились?

Вечером я неслась на другой конец Садового кольца. Галя меня встретила внизу.

– Пошли. Я зайду первая, а ты чуть погодя. Подошли к двери. Галя достала ключи приоткрыла дверь. Не широко. В щели показались два кожаных носа, один поменьше, другой побольше. Большой нос начал жадно втягивать воздух. Дальше скрывать моё пребывание было бесполезно. Канис уже прорывался сквозь Галины ноги. Последнее что помню, удар своего тела о холодильник, который закачался вместе со мной. Канис висел на моих плечах издавая охающие, подвывающие звуки. Краем глаза заметила, как вокруг образовалось кольцо: пёсик Шлёпа, кот, Марсю, мама в коляске, муж и дочка.