Владимир Вареца - Анахренизм. Параллели

Я с удовольствием вдыхал в себя табачный дым. Сигары были первоклассные. Я где-то читал, что самые дорогие сигары катают вручную, как в древние времена, не доверяя эту работу станку. Полностью, исключая возможность примеси машинного запаха. В свете всего сказанного Ником, получалось, что моя жизнь всё так же уверенно шла вперёд. Я чувствовал, что всё хорошо, впереди открываются новые горизонты и радостные события. Он сидел напротив и сосредоточенно пускал кольца из дыма. Да, он много видел и знает, надо будет взять его адрес или визитку. Мне ещё не приходилось общаться с таким интересным человеком.

Ник посмотрел на меня и сказал: Хочешь небольшой эксперимент? Я введу тебя в состояние неглубокого гипноза, и ты сможешь увидеть своё довольно далёкое прошлое, а может и будущее?

– Я не знаю, поддаюсь ли я гипнозу, но можно попробовать. Давай.

– Смотри на блеск камня на перстне. Ты войдёшь в состояние гипнотического транса и выйдешь из него, когда услышишь число тринадцать.

Я начал смотреть на блеск камня и почувствовал, что уже начинаю как-то таять, плыть. Веки сами сомкнулись. Голос уже доносился откуда-то издалека и был еле слышен.

Я стоял на широкой каменной площадке. Передо мной был узкий каменный стол и молодая, обнажённая девушка на нём. Солнце было передо мной, оно даже слепило меня немного. Я знал, что справа и слева от меня стояли такие же жрецы, только более низкого ранга. Я знал, что внизу, у подножия пирамиды были тысячи людей. Они ждали. В этом знойном воздухе я почувствовал лёгкий, очень слабый ветерок, движение воздуха. Это был первый признак приближающегося дождя, я это знал. Я вытянул вперёд руки и крепче сжал рукоять обсидианового ритуального ножа.

Боги ждали жертвы, люди ждали дождя. Ноздри опять почуяли дождь. Медленно подняв руки с ножом, я понял, что эта жертва, умилостивит богов. Это последняя жертва. Тринадцатая.

Я почувствовал, что выхожу из транса. Я помнил всё увиденное. Доносился какой-то шум. Голова как-то странно гудела. Я почувствовал, что не могу открыть глаза и протянул руку к лицу. Пальцы попали во что-то липкое и густое. Сквозь веки я видел какой-то красный свет. На губах чувствовался чуть солёный вкус крови. Мне удалось протереть глаза. Рука была в крови.

Первое, что я увидел, перестав рассматривать руку – пучок жёлтой, степной травы в каком-то полумраке и блеск битого стекла вокруг. Я понял, что лежу на животе, и свет идёт откуда-то сверху. Пошевелил руками и ногами. Боли нигде не было, тело тоже молчало. Значит, ещё жив. Посмотрел в сторону. Не пойму, где я? Медленно перевернулся на спину, прислушиваясь к своим ощущениям. Надо мной, ясное, безоблачное небо. Оно было видно через открытую дверь купе. Меня посетила догадка. Я осторожно поднялся и полез вверх, к двери. Солнце ещё не село. Судя по его нахождению, до заката было ещё часа два. Вагон лежал на боку. Справа, по коридору, метрах в пяти лежала окровавленная проводница с неестественно повёрнутой головой. Слева, была только кровь и раскрытые кое-где двери. Снаружи слышался крик, металлический стук и шум моторов. Я выполз из вагона и посмотрел по сторонам. Мой вагон лежал немного дальше от полотна, вместе с ещё тремя вагонами. Слева, чуть дальше, было какое-то металлическое месиво и пожар. К перевёрнутому поезду ехали машины и бежали люди. Я подполз к краю вагона и осторожно сполз вниз, на землю. Ко мне подбежал какой-то человек и спросил: Как ты? Я махнул рукой в сторону вагона: Жив. Нормально.

– Иди к машинам. Там помогут – и махнул рукой куда-то в сторону.

Я отошёл несколько метров в сторону и опустился на землю. Меня трусило. Нащупал в кармане сигареты и зажигалку. Закурил и глубоко затянулся. Порция табачного дыма немного привела мои мысли в порядок. Это было крушение поезда. Странно, я его совсем не заметил. Я всё ещё жив. А где Ник? Его не было в купе, когда я вылезал. Я начал ощупывать своё тело. В кармане рубашки что-то лежало. Я достал это что-то и тупо уставился на него. У меня на ладони лежала небольшая пробка от винной бутылки. Её торец был залит сургучом. На нём была выдавлена фигурка волчицы и год – 1408.

Командировка в столицу нежданно затянулась. Трёхдневные поездки и суета не оправдались. Одна небольшая печать не успела лечь на нужный документ. Выходные дни. Это не провинция, это столица. Вход в ведомство перегородил вежливый охранник.

– Прощу прощения. Закрыто.