Александр Сиваков - День восьмой. Том второй

Ирина с головой залезла под одеяло и затихла. У неё уже не хватало сил за неё заступаться. Сколько же можно? Ладно, совсем чуточку осталось. В следующую ночь она уже будет ночевать в новом доме. Интересно, как там?

Девочка сразу принялась фантазировать. В семье будет хорошо. Никаких отбоев. И подъём не в семь, а в восемь. Или, может быть, тётя Лена разрешит подольше поспать. Она очень добрая. И Вику никто не будет обижать. Точнее, в школе, конечно, будут, но разве это идёт в какое-то сравнение с тем, что происходит сейчас, когда её обижают постоянно?

А ещё у Ирины будет свой стол, на котором она будет делать уроки. Вообще, как это здорово, когда можно заниматься в полном одиночестве и нет постоянного опасения, что кто-нибудь выхватит из-под рук книгу или тетрадь. Нет сидящих рядом ребят, которым на уроки наплевать и которые находятся здесь только потому, что сейчас по расписанию – приготовление уроков.

«А ещё я буду читать. Вечером, перед сном. Прямо в кровати, – мечтала Ирина. – Специально у тёти Лены спрошу, чтобы читать перед сном. Хоть несколько минуточек»

Для неё чтение в кровати было апофеозом свободной жизни.

Ирина на мгновение выглянула из-под одеяла, потом опять спряталась. Свет уже выключили. Но всё равно было как-то странно тихо.

«Это мне всё кажется. Я просто слишком взволнованна. Никогда ещё не чувствовала себя так непонятно. И руки почему-то трясутся. Даже не верится, что сегодня моя последняя ночь в детском доме. Неужели я никогда больше не буду лежать вот на этой постели, вот под этим одеялом и слушать, что там, в спальне делается… Дверь вроде скрипнула… Или показалось?.. Интересно, а какая у тёти Лены дома кровать, такая же или лучше? Какую же я всё-таки ерунду думаю!.. Нет, всё-таки не верится. Через двадцать четыре часа я буду лежать точно вот так же как сейчас, но уже в своей собственной постели и тоже о чём-то думать. Или вспоминать, как я сегодня засыпала… А где же Вика будет спать? Хорошо, если в одной комнате со мной. А ещё лучше – в одной постели. Чтобы мы обнялись и спали… Бедняжка, она сейчас среди всего этого мусора пытается уснуть. Я бы ей помогла, но столько всего сразу начнётся… А я хочу просто покоя, надоело всё… И хорошо бы ещё в другую школу перейти. У нас в городе их целых три. В самую дальнюю. Чтобы нас там никто не знал. Я бы тогда со всеми подружилась, и меня бы все любили, не то, что здесь. Конечно, тут я говорить не могла – и надо мной все издевались. А когда заговорила, они же помнили, какая я была, вот и не перестали. А если меня никто не будет знать, всё будет гораздо легче. Чем я буду от других отличаться? Ничем! Вот и будут со мной дружить, как и со всеми. Главное, чтобы никто не узнал, что я детдомовка. И говорить не могла. А то опять всё начнётся… Э-эх, и почему только все такие злые? Как так можно над кем-то издеваться и получать от этого удовольствие? Вот было бы хорошо, если бы все были добрыми, никто никого не обижал бы. Как хорошо было бы тогда жить. Неужели этого никто не понимает?.. У меня, когда я вырасту, обязательно будет много-много детей. И я их всех буду любить больше всех на свете. И из детдома обязательно детей возьму. И они меня будут любить. Теперь вообще всё всегда будет хорошо. Только бы завтра ничего не случилось. И тётя Лена чтобы не забыла, что нас забирать нужно. А то вдруг она забудет и вспомнит только вечером… Нет, такого не может быть. Это я уже сама себя пугаю… Уснула Вика или нет? Может быть тихонечко подойти и помочь ей? Нет. Не буду. Ещё кто-нибудь проснётся – скандал будет. Тем более, она уже, наверное, спит… Я даже и не замечала никогда, как тоскливо тут засыпать. Лежишь, думаешь всё, что только в голову лезет и не спится. Может потому, что сейчас каникулы? В школу ходить не надо, нагрузки никакой… Интересное слово – „нагруженный“. „Груз“ – это понятно. А „на“? А всё вместе? „На грузе“? Или сначала раньше говорили, „на спину груженный“ или „на голову груженный“ (кувшины ведь на голове носили… или нет?). А потом перестали говорить, на что именно он груженный, и получались „нагруженный“. На мой следующий день рождения попрошу у тёти Лены, чтобы она мне какую-нибудь книжку про язык подарила. Такие же, наверное, есть? Чтобы там каждое-каждое слово было с объяснением, что оно значит и откуда оно взялось. Интересная книжка будет – просто жуть. Жаль только, что до следующего дня рождения ещё далеко. Мне тогда будет целых одиннадцать лет… Глупая я была, когда думала, что десять лет – это много. Это так себе – тьфу. А вот одиннадцать – это уже о-го-го»