Геннадий Евтушенко - Служебный роман

Своими Наташа ни с кем не делилась. И все в компании, кто мог, конечно, не упускали случая отведать её кофе, а вот посоперничать с ней в приготовлении никому не удавалось.

Юрий Михайлович с удовольствием вдохнул знакомый аромат. Заметил, что и Мери он понравился. Она потянулась к чашке.

– Постой, постой, – остановил ее Карелин, – язычок и губки обожжешь, как целоваться будешь?

Мери, не ожидавшая такого поворота, отдернула руку от чашки и сказала с обидой:

– Я не целуюсь!

– Да? – с деланным удивлением произнес Юрий Михайлович. – Неужели? – И, пригрозив пальцем, добавил с напускной строгостью: – Старших нехорошо обманывать!

Потом улыбнулся, по-доброму взглянув на окончательно смутившуюся девушку и добавил:

– Ладно, ладно, не смущайся. Дело молодое, правильное. Каждый поцелуй, как и улыбка, удлиняют жизнь. Так что целуйся на здоровье. Я же о тебе забочусь. Как будущий начальник я обязан заботиться.

Мери растерялась. Она уже не знала, когда Юрий Михайлович говорит серьёзно, когда шутит. А он неожиданно спросил:

– Ты с Анатолием Федоровичем давно знакома?

– Не очень. Несколько месяцев.

– А где познакомились? Если это, конечно, не секрет.

– Не секрет. На дне рождения у папы. Папа с Анатолием Федоровичем давно знаком. А у нас на дне рождения был в первый раз. Тогда и познакомились.

– Понятно, – кивнул Юрий Михайлович. – Ну, а семья-то у тебя большая?

– Нет, – покачала головой Мери, – только я и муж. Да вот же он тут был. Давид. Я не знала, как вас познакомить, а Анатолий Фёдорович промолчал.

Кажется, Мери была расстроена.

– Так это твой муж? Что ж ты одна дорогу найти не могла? Или «государево око»?.. А как без него работать будешь?

Мери расстроилась ещё больше.

– Да нет, вы не подумайте… Но он же должен был посмотреть, где я собираюсь работать. И потом… – Она запнулась, покраснела, но после паузы продолжила: – Он хороший, только ревнивый очень. Хотел посмотреть, с кем я работать собираюсь. Юрий Михайлович усмехнулся:

– Ну, я на жениха мало похож. Анатолия Фёдоровича, как я понимаю, Давид из числа претендентов тоже вычеркнул. Но вообще в компании есть ребята и помоложе, и посимпатичней нас с ним.

Мери серьёзно ответила:

– Вы не принимайте это близко к сердцу. Я могла запретить ему идти сюда. Но и мужское самолюбие иногда потешить нужно.

Карелин не удержался, покачал головой, улыбнулся:

– Ишь, мудрая какая!.. А Мери продолжала:

– Вот увидите, всё будет хорошо. Это он так, для порядка. Считает меня совсем молодой… и неопытной.

– Ну, насчёт молодой – это он правильно считает. Насчёт неопытной – не знаю, посмотрим. Но замуж ты вышла не старой – это уж точно.

– Ну да. У нас, армян, девушки рано замуж выходят. А мне уже двадцать один.

– Да, – покачал головой Юрий Михайлович, – серьёзный возраст. Ну а детишки?

Мери покраснела:

– Пока нет. Нужно учёбу закончить. Я и так на вечернем отделении. Долго учиться. Дети потом.

– Что же ты на вечернем? И работать хочешь. Деньги нужны?

– Нет, у папы денег хватает, и у мужа тоже. Хочу быть самостоятельной. А работа – для практики. Чтобы после универа что-то знать и уметь.

Это Юрию Михайловичу понравилось.

«Может, бывают исключения? – подумал он. – Красивая и умная. Если ещё и не ленивая – сработаемся. А знания и опыт – дело наживное».

Он пододвинул ей чашку.

– Теперь пей, уже можно. И ешь шоколад, и вообще побольше ешь, а то худющая – жуть.

Мери с обидой глянула на него и отчеканила:

– Не худющая, а стройная.

– Ладно, ладно, учи меня, старика, – и добавил: – Ничего, что я на «ты»?

– Ничего, – улыбнулась Мери, – я ведь вам во внучки гожусь. У нас старых людей уважают, – и закусила губу, с опаской взглянув на Юрия Михайловича: – Ой, извините, я не хотела…

– Ладно, ладно, внучка, – он погрозил ей пальцем, – но это в последний раз. Я мужчина в расцвете сил. Давай пить кофе.

Мери осторожно взяла дольку шоколада и небольшими глотками начала прихлёбывать кофе. Рука у неё была маленькая, аккуратная. Ногти коротко подстрижены, лак не яркий, в тон губной помаде. Когда она наклонялась к чашке, длинные волосы спадали с плеч и мешали ей. Нетерпеливым движением головы она отбрасывала их назад, но это повторялось снова и снова. Наконец Мери надоело это занятие, она поставила чашку на стол, достала из сумочки резинку и прихватила ею волосы сзади. Образовался длинный симпатичный хвостик. Она вопросительно посмотрела на Юрия Михайловича, обеспокоенно спросила: