Александр Кваченюк-Борецкий: Боец без правил. Роман

Несмотря на то, что квартира была благоустроенная, в кухне имелась печь. Кирпичный пятиэтажный дом был сделан основательно. Его еще пленные немцы сразу после войны строили. Марья Сергеевна печь топила лишь изредка. Например, когда лютые морозы на дворе были, или надо было сготовить что-то особенное к празднику. В общем, для какой-то определенной цели. Назавтра у ее сослуживицы намечался юбилей, и это был как раз именно тот случай!

Глеб с ужасом увидел, как, подцепив кочергой, мать раскрыла раскаленную до красна створку, за которой бешено плясал огонь.

– Если ты это сделаешь, я из дому сбегу, так и знай! – с отчаянием в голосе воскликнул Глеб.

Но мать уже швырнула в самое пекло одну из перчаток. И пламя, жарко полыхнув, с треском принялось за нее. Глеб без промедления кинулся к печи и, грубо оттолкнув мать, сунул руку в адский огонь.

– А а ай!

Потом весь вечер и всю ночь Глеб пролежал, не смыкая глаз в кровати и, проливая слезы на подушку, которая так вымокла от них, что, хоть выжимай! Казалось, он не обращал никакого внимания на боль в распухшей от ожога руке. Его теперь гораздо больше тревожило, что он скажет Грине? Ведь перчатка не только обуглилась сверху, но во многих местах прогорела насквозь. Так что, чем-то напоминала дуршлаг. Поэтому, если ее надеть, то сквозь дыры можно было увидеть костяшки кисти и даже запястье.

Мать, осознав, что сильно погорячилась, в глубине души жалела о своем поступке, но до поры не показывала виду.

– Ну и куда ты сбегать из дому собрался? – как будто ничего особенного прошлым вечером не произошло, спросила она на утро сына.

– Твое – какое дело?! – сквозь стиснутые зубы процедил Глеб.

– А – такое! Хочу знать, где мне потом тебя искать!

– Где, где! В Улан-Уде!

Глеб явно был не склонен делиться своими планами с матерью. Ведь она, едва дотла, не спалила совсем новенькую боксерскую перчатку, от которой теперь все одно – никакого проку! К тому же, из-за ожога на руке, ему придется пропустить несколько тренировок. А – главное, как он теперь посмотрит в глаза Гришаку? Папаня в порошок его сотрет, когда узнает, что одной паре купленных им перчаток пришел трындец.

– Что – с твоей рукой? – удивился Гриня, когда Глеб, как ни в чем ни бывало, уселся рядом с ним за одну парту.

– А – так, ерунда! Малость кипятком ошпарил…

– А как же – тренировка? А – наш спарринг? – всерьез обеспокоился Гриня.

– А – никак!

Заметив круглые от удивления глаза товарища, Глеб поспешно добавил.

– Ну, с этим, сам понимаешь, чувак, придется немного повременить.

Гриня с видимым облегчением и в то же время сочувствием вздохнул.

– А то я, уж, подумал, что ты того…

– Чего это – «того»?

– Завязать решил с боксом! – честно признался Гриня.

– Ну, это – вряд ли!

«Хорошо, хоть про перчатки ничего не спросил! – подумал Глеб, свернув с привычной дороги, которая вела к нему домой. – У бабули пока поживу! Она – добрая. Она меня поймет! Не то, что некоторые…»

Глеб ужасно злился на свою мать, и от этого ему делалось еще больнее. Мало того, что вечно пьяный папаша всю жизнь их тиранил, так теперь ополоумевшая от горя родительница сменила его и, медленно и верно, превращалась в настоящего монстра!

Бабушка Глеба жила в собственном захудалом домике почти на самой окраине одного из рабочих поселков, разбросанных здесь и там, на довольно обширной территории горняцкого моногорода.

– Это, надо ж, кто по мою душу объявился!

Едва он ступил на порог, бабуля, раскрыв объятия дорогому внучку, ринулась к нему навстречу. Прижимаясь к ее теплой груди, Глеб едва не расчувствовался. Обида до самых краев переполняла его сердце. Но ему не хотелось, чтобы бабуля жалела его. Ведь он, все-таки, был мужчиной.

– Давненько! Давненько ко мне не захаживал, соколик, ты – мой! Что? Небось, соскучился? Вспомнил, что кроме матери у тебя еще и я есть!

– Вспомнил, вспомнил, бабуль! – согласно кивнул Глеб.

Отступив на шаг, старая женщина внимательно посмотрела на дорогого внучка.

– Или я не права, и пришел ты ко мне совсем по другому случаю? Ладно. Садись скорей за стол! Щас досыта всем подряд накормлю. А ты сам мне все потом расскажешь. Договорились?

– Договорились, бабуль!

Глеб не хотел перечить мудрой женщине. Наоборот. Именно в ней он искал своего верного союзника.

Наконец, с обедом было покончено.

– А сколь перчатки-то стоят?

Глеб в ответ лишь пожал плечами.

– Гринька сказывал, что дорого.