Александр Кваченюк-Борецкий: Боец без правил. Роман

– Не веришь?

Но Мария Сергеевна даже не повернула головы в сторону Глеба.

– Верю! – не громко ответила она. – Но во всем хочу убедиться собственными глазами…

Едва она произнесла это, как из подъезда тотчас показался Виктор Иванович и вслед за ним… Она!

Это была изящная и стройная шатенка, причем, раза в два моложе Марьи Сергеевны. В руке она держала ведро с мусором.

– Вот – шлюха! Что он в ней нашел?

Прежде, чем попрощаться, она повисла у него на шее, обхватив ее одной рукой, и чмокнула в щеку. Затем игриво помахав ладошкой, не спеша направилась к мусорному баку.

Как только Виктор Иванович свернул за угол дома, Марья Сергеевна и Глеб тотчас кинулись к подъезду. Шатенка уже входила в него… Они взбежали на крыльцо, едва лоб в лоб не столкнувшись с кем-то из жильцов дома.

Обманутая женщина и ее сын настигли обольстительную красотку, когда та, уже ступала за порог собственной квартиры…

– Простите! – окликнула ее Мария Сергеевна.

Та с удивлением оглянулась.

– Чего вам надо?

Ее темные брови нахмурились, отчего лицо сделалось гораздо менее привлекательным, чем еще несколько секунд назад.

– Да, так! Пара вопросов и – только! – запыхавшись, с трудом вымолвила Марья Сергеевна.

Приблизившись почти вплотную, неожиданно она со всего маху влепила смазливой девчонке такую затрещину, что та с трудом удержалась на ногах. Ее бледное личико исказили горькое недоумение, боль и страх. Через мгновенье от пронзительного визга, эхом прокатившегося по подъезду, у Глеба едва перепонки не лопнули.

– Будешь знать, как с чужими мужиками шашни водить! Сука!

Если б Глеб вовремя не схватил за руки мать, последовала бы неминуемая расправа, последствия которой могли быть весьма плачевны. Воспользовавшись паузой, пассия Головнина, видимо, не первая и не последняя в списке особ, деливших с ним одну постель, стремглав метнулась в раскрытую настежь дверь, которая через мгновение с шумом захлопнулась.

– Ма! Ты – что? Ты с ума спятила? – всю обратную дорогу домой никак не мог успокоиться Глеб. – Ты представляешь, что будет, когда эта вертихвостка пожалуется своему мартовскому коту?

– И пусть! Пусть жалуется! Будет знать, как на чужое добро зариться!

– Да, он – такой же твой, как и – ее!

– Ты что себе позволяешь?! – рявкнул Виктор Иванович прямо с порога.

Лицо его было красным от волнения и гнева.

– Я?! – удивилась Мария Сергеевна. – Не больше того, что позволяешь себе ты! За дурочку меня держать решил? Да, Витя?

– Так, ты – дура и есть, раз осмелилась на такое!

– Это – какое?

– Вот когда я тебя в следственный отдел повесткой вызову, узнаешь «какое»!

– Даже, так? Ну, ну… Далеко пойдешь!

Но Виктор Иванович, словно не слышал ее слов.

– А, где – твой выкормыш? Этот отморозок?! Он – дома или нет?! Я знаю, это – его рук дело…

Но Глеб уже и сам вышел на шум в коридоре из своей комнаты.

– Ты кого выкормышем назвал? Думаешь, погоны нацепил, так все – по одному месту? И долг можно не отдавать и на сторону ходить, и хавчик чужой подгребать на холявку! Хорошо устроился, нечего сказать! Сваливай, давай, с нашей квартиры!

– Вот – так, значит?

Зрачки глаз Виктора Ивановича сузились. Скулы обозначились резче. Его, аж, заколотило всего от злобы.

– А с такими, как ты, по-другому, как видно, нельзя!

– Сынок!.. Витя!..

Видя, что мужчины готовы вот-вот вцепиться друг другу в глотку, Мария Сергеевна широко раскрытыми испуганными глазами смотрела то на одного, то на другого.

– А ну, пошел вон отсюда! Мне с матерью твоей переговорить надо!

С трудом сдерживаясь, Виктор Иванович даже заскрежетал зубами.

– Ну, это – дудки! Ма! А ты, что молчишь? Еще пожалей его!

– Заткнись, сосунок! Кому говорю?!..

– Глеб, иди в свою комнату, прошу тебя!

Но тот даже с места не тронулся.

– Ма! Этот козел дурой тебя назвал!.. Если дальше так пойдет, глядишь, он в ход и кулаки пустит! Тебе это надо?

– Ах, ты сопляк!

Схватив Глеба за ворот спортивной куртки, которую тот надел, чтобы отправиться на тренировку, Виктор Иванович рванул его на себя. Но вдруг почувствовал, как что-то вспыхнуло в его мозгу. Сидя на полу, он тряхнул головой, чтобы придти в себя. Но это длилось всего лишь какие-то считанные секунды. После чего Виктор Иванович вскочил на ноги, а его рука непроизвольно потянулась к кобуре. Вскоре черный глазок смерти уже целился прямо в голову Глеба.

– Нет, Витя! Нет!..

Марья Сергеевна бросилась вперед, заслонив собой сына.