Анатолий Ехалов - За северным ветром

Последняя из этих мер и сегодня вызывает чувство легкого испуга. Но жизнь доказала, что угрозы – не метод хозяйствования, административный кнут лишь отторгает человека от земли, а вот принцип распределения по труду мог и должен был стать основой колхозной демократии и главной движущей силой.

Об этом секретаре из Никольска в прежние годы рассказывали легенды. Будто бы, приезжая в Вологду на совещания, он громогласно объявлял: «Революционный Восток прибыл!» Это его революционными стараниями, будто бы, на Борке под Аргуновым и была взорвана церковь и спилена родовая сосна.

Приверженец Хрущевских реформ, он нанес сельскому хозяйству Востока невосполнимый урон. В конце пятидесятых его избрали депутатом Верховного Совета СССР. И вот в благодарность за это, район выступил инициатором сокращения приусадебных участков у колхозников. Идея принадлежала Н. С. Хрущеву. Он считал, что крестьяне слишком много времени и сил отдают работе на своих огородах, вместо того, чтобы отдать их общественному производству.

Никольчане под давлением партийных органов первые обрезали свои огороды на половину. Общественное производство не выросло, а вот из района начался исход колхозников, которые под любым предлогом старались покинуть деревню. Особенно в кадрах тогда нуждался Крым. Переселенцев брали без паспортов, давали подъемные, жилье. В итоге, я сам был свидетелем: многие крымчане на селе говорят на крутое вологодское «О». А последствия этой акции до сих пор аукаются в обезлюдевших деревнях и селах востока нашей области.

А реформы и приватизация в девяностых, казалось бы, принесли в восточные деревни полную разруху.

И вот я еду на встречу со сказкой. Еду в страну Муравию к потомственному крестьянину Геннадию Александровичу Горбунову, который сумел-таки в этой глуши создать уникальное комплексное сельскохозяйственное предприятие, которое может сегодня дать фору многим сельхозпроизводствам Запада.

Говорят, что в 19 веке главной статьей доходов в Никольском уезде был… хмель. Так, по крайней мере, рассказывали мне старожилы этого отдаленного от центров городка.

Поражаешься былому величию никольских деревень.

Одна по за одной идут они по водораздельным холмам по пятьдесят, сто и более домов.

А какие дома строили наши предки! Двухэтажные, с огромными подворьями. Значит, было на что, значит экономика в восемнадцатом, девятнадцатом веках здесь процветала. Чем же жили наши предки в этой глубинке?

А был ли глубинкой в те поры Никольск? Стоит лишь поглядеть на карту и тут же тебя осеняет мысль: эта территория, лежащая на водораздельных холмах, обладала выгоднейшим географическим положением. Если учесть, что в прежние времена для наших предков дорогами были реки, то с правого склона холмов никольчане со своим товаром за три-четыре дня попадали в Волгу, а далее в Каспий, а с левого – в Двину и Белое море.

Недаром звались эти места Заволочьем…. На границе Бабушкинского и Никольского района есть болото Мостовицкое. Легенда гласит, что на этом болоте скрыта во мхах ладья с золотом. Казалось бы, откуда в болоте взяться ладье да еще с золотом?

Нет дыма без огня. Это болото еще недавно было озером, из которого вытекали две реки: Вотча, несущая воды в Северодвинский бассейн, и Мостоватка, текущая в Волжский бассейн. Здесь был древний волок, и по нему действительно текли большие деньги, поскольку предки, обитавшие на Увалах, добывали в больших объемах соль, ценившуюся прежде на вес золота.

Но я хотел добавить к этому благополучию подпитку Сибири.

Известно, что в этих краях не было крепостного права. Общины были настолько сильны, что не дали себя закрепостить.

И вот мужское населения востока нашей области уже в пятнадцатом-шестнадцатом веках начало торить дороги в Сибирь. Охотничьи ватаги в 30—40 человек уходили за Урал по первому снегу и возвращались к весне, увешанные связками соболиных шкур, которые ценились в России очень высоко. Охотнику в восемнадцатом веке перекупщики платили по 2 рубля за соболя. А в Москве стоимость его могла доходить до 200 рублей. Известно, что казак в Сибири получал 5 рублей за год службы. Понятно, откуда богатство никольских крестьян.

Так, за соболиным хвостом, писал Сергей Марков, исследователь подвигов русских землепроходцев, русский мужик добежал до Тихого океана. А там уже и океан переплыл.