Кристина Романютенко - Красные бабочки

Маша с нежностью провела свободной ладонью по моей щеке. Ее маленькая изящная ручка с аристократично-длинными пальчиками вернула меня в далекое детство. Сколько же мне было? Я точно еще не ходил в школу. В моей комнате стояла неудобная кровать с матрасом, мягким настолько, что я просто утопал в нем. А от воспоминания о ядовито-зеленых обоях с динозаврами я до сих пор вздрагиваю. Но я был счастлив. Каждую ночь мама ложилась рядом со мной, я прижимался к ней, а она гладила меня своими мраморно-холодными руками по волосам. От нее всегда пахло корицей и кофе, как от Маши.

– Не молчи, – с нотками стали в голосе произнесла Маруся.

– Принеси воды, пожалуйста, – попросил я, облизывая сухие губы.

Я был готов на всё, чтобы еще несколько минут насладиться её, еще пока любящим, взглядом, той искренностью, которой она заполняет все пространство вокруг себя, безграничной верой в меня.

– Не молчи, – потребовала Маша.

– Я – беглец..

– Душа моя, у любой истории есть начало. Мне не так важен конец или его отсутствие в этой истории. Бегство – лишь последствие каких-то событий. Я хочу знать, что случилось полгода назад.

– Маш, я не понимаю тебя. Ты не боишься?

– Лео, я боюсь лишь одного – однажды проснуться и не застать тебя рядом. Я ужасно боюсь потерять тебя. Пускай эгоистично прозвучит, но мне необходимо, чтобы ты был рядом.

– Ты…

– Я – это всего лишь я. И сейчас мы разговариваем не о моих страхах или желаниях. Мы возвращаемся в прошлое, чтобы решить, что можно сделать в настоящем, чтобы изменить будущее.

В ее огромных изумрудных глазах горело столько решимости и уверенности, что я просто не смог бы больше молчать. «Пан или пропал», – говорил отец перед самыми важными сделками. – «Сын, всегда иди до конца. Не сворачивай с выбранного пути. Только тогда рядом с тобой будут люди, которые никогда не бросят в трудную минуту. Только тогда появится та женщина, которая станет твоим домом».

Многие скажут, что я – невероятный счастливчик, потому что родился в одной из самых влиятельных семей Екатеринбурга.

Мой отец, как и мой дед, всего добились сами: по кирпичику они выкладывали свой бизнес, находили партнеров, убеждали клиентов, спасались от банкротства. Каждая заработанная ими копейка – это кропотливый бессонный труд, который сжигал отца и деда. Если бы не моя мама и бабушка, эти мужчины никогда бы не отдыхали – такими они были трудоголиками. Меня воспитывали с пониманием того, что мужчина сам строит свою жизнь, объясняли, что только я сам могу выбрать свой путь.

Мама пролила немало слез, когда я решил, что институт – это не глупая трата времени. «Мам, если мне прижмет, я куплю диплом или десять дипломов. Я должен сейчас начинать свое становление и взросление, а не еще пять лет сидеть на вашей шее», – уговаривал я ее. Несколько месяцев длилась эта слезливая блокада моей мамы, но все же мы пришли к обоюдному соглашению, «что когда я заработаю первый миллион, я обязательно пойду и получу высшее образование, как другие нормальные дети».

Я редко видел отца – вечные дела, командировки, встречи. У моих друзей отцы тоже часто отсутствовали, но восполняли эту пустоту деньгами, дорогими машинами, эксклюзивными драгоценностями. Их матери вечно пропадали в спа-салонах, заводили молоденьких любовников, некоторые в отчаянии развлекались с любовницами. И всех всё устраивало. Этакая богемная жизнь, чтобы другие завидовали. С детства я был окружен платиновыми детками и их истерично-никчемными мамашками, которые тяжелее своей сумочки и маленькой дрожащей псинки в руках не держали.

Мне было лет 12, когда я впервые осознал, насколько моя мама отличается от всех.

– Господи, Марго, – наигранно завопила однажды одна такая дамочка. – Что с твоими руками? Короткие ногти не в моде! Тебе срочно нужно посетить мою маникюршу. Сделает всё в лучшем виде.

– Алла, – спокойно улыбнулась моя мама. – Я не нуждаюсь ни в чьих услугах.

– Но, голубушка, – взвизгнула это чудо. – Правильный маникюр – это лицо женщины.

– Лицо женщины – это уют в доме, счастливый муж и воспитанный сын.

– Какие глупости ты говоришь, – засмеялась Алла. – Ты всегда как что-нибудь скажешь. Невероятная. Ладно, мы с Арчиком, – она поцеловала своего йокшира. – Уходим, но ты подумай о маникюре хотя бы. Годы идут. А рядом с богатыми мужчинами всегда толпы молоденьких и красивых. Тут уж никакой уют не удержит штаны на ремне.