Надежда Ершова: Персональный ребрендинг архитектурной среды. Устранение дихотомического противоречия «традиция-инновация»

В настоящее время существуют разные подходы к изучению феномена фрактала как такового и фрактальному анализу различных произведений искусства. Объясняется это не до конца сформулированными свойствами фракталов и различием методологических подходов к их изучению и практическому применению. Наиболее интересными источниками в области фрактальной геометрии и нелинейных систем можно считать исследования Б. Мандельброта [72], В. В. Тарасенко [135], Д. С. Чернавского [144], А. С. Дмитриева [40], Ю. С. Степанова [134], М. Газале [36]. Теории текстуальности, также весьма противоречивые и отличающиеся друг от друга, рассматривали, например, А. Грицанов, Т.Румянцева, М. Можейко [38], с позиций образной лингвистики специфический язык архитектуры изучал А. В. Иконников [54].

Различные аспекты древнерусского зодчества в историческом контексте изучены Е. А. Анкудиновой, А. Г. Мельник [4], А. Л. Баталовым [14—17], Н. И. Бруновым [21], И. Л. Бусевой-Давыдовой [23—24], М. И. Бълховой [25], Н. Н. Ворониным [30—32], В. П. Выголовым [34—35], В. Ф. Маровым [75], М. Н. Тихомиров [137] и другими историками архитектуры. Размышления о композиции, ее составляющих, архитектурном образе и его компонентах изложили в своих трудах такие исследователи как Л. Альберти [3], И. Араухо [6], А. Барышников, И. Лямин [13], Х. Белтинг [18], Витрувий [27], А. В. Иконников [54], Н. Кордо [64—65], Ю. С. Смирнов [130], Ле Корбюзье [67], А. Ф. Степанов [132], А. А. Тиц [139].

К символической, знаковой, семиотической стороне архитектурного (в том числе храмового и монастырского) пространства обращались И. Языкова [149], П. Флоренский [142], Л. Успенский [140], О. Скворцов [126], В. Никитин, Е. Н. Никитина [140], С. Трубецкой [139], С. С. Лукашин [68]. Культурное пространство анализировал К. Кантор [58].

Основополагающими материалами в области церковной догматики и богословия, как базы для рассмотренных выше символических, семиотических и конструктивных категорий монастырской и храмовой архитектуры можно полагать Библию [19], Псалтирь [107], труды свв. Василия Великого [116], Григория Богослова [114], Иоанна Златоуста [119—120], Иоанна Дамаскина [115], Иоанна Лествичника [55], Игнатия Брянчанинова [117—118], Феофана Затворника [120], протоиереев Александра Шмемана [96—97], Сергия Булгакова [103—105], архиепископа Антония Сахарова [11], митрополита Антония Сурожского [74], епископа Варнавы (Беляева) [43], о. Александра Меня [73], В. Н. Лосского [43], Тертуллиана [133], Н. Н. Фиолетова [133], и многих других авторов.

В целом, опираясь на эти изыскания в столь различных областях науки, методом анализа и синтеза на первый взгляд неродственных направлений исследования, можно установить общность технологий современного фрактального направления архитектурного проектирования и ансамбля Спасо-Преображенского монастыря.

Итак, что такое фрактал? Фракталы достаточно точно описывают многие природные явления: листья деревьев, систему кровеносных сосудов человека, рисунок рельефа местности и многое другое. Первым окружающий мир как фрактальуную сущность охарактеризовал французский математик Бенуа Мандельброт. По Мандельброту слово «фрактал» соединяет два латинских понятия – fractus (дробный) и franqere (ломать). Это определяет фрактал как «изломанное», нерегулярное множество. Результатом рефлексии на эту тему является не чистая геометрическая теория, а концепция, которая позволяет в новом свете взглянуть на хорошо известные элементы, перестроить восприятие окружающего мира. Таким образом, получается «фрактальная» гармония – «фрактальный порядок интерпретируемого мира,…интерсубъективный механизм самодостраивания, самоорганизации этого порядка» [134]. Однако до сих пор точного определения фрактала не дано. Поэтому, исходя из исследования различных источников, можно в первую очередь выделить два основных качество фрактала: самоподобие и самоорганизацию .

Думается, что фрактал в добавление к названным выше качествам обладает свойством коммуникации, то есть является хранителем и передатчиком информации. Этот поток информации выражается в различных структурных единицах, которые несут в себе признаки текста. Можно определить, что текстуальность является неотделимым свойством фрактальных структур. Причем собственно фрактальность – это внутренняя содержательная особенность объекта, текстуальность же – внешнее коммуникативное свойство фрактала, способ его самораскрытия и связи со средой. Однако отношения архитектуры и текста по мнению различных исследователей весьма неоднозначны. Большинство признает в произведении архитектуры текстуальные и лингвистические качества, однако имеющие отличия от свойств художественного текста и языка. Например, по мнению А. В. Иконникова, «в отличие от естественного язык архитектуры складывается из знаков, материальная форма которых допускает вариации,..различные толкования; конкретная интерпретация зависит от личности воспринимающего индивида, его опыта и установки восприятия» [53, c.110].