Терентiй Травнiкъ - Благодарение. Духовная поэзия

Великий пост и черноризны образа,
Сапфирной грустью светятся лампады.
И вороны мантийные сидят
У перекошенной кладбищенской ограды.

Погашен свет, лишь свечи, скорбно тая,
Сердца взывают горе в тишине…
Канон Андрея Критского читают
В неделю первую постящейся земле.

Возьму плуг печали,
Распашу поле скорби.
Посею зерна грустные.
Водой полью плачущей,
Взойдут стебли слезные,
Моих дней и моих дел…

Трава растет сонная,
озябшая и нескорая.
Ростки взошли бледные,
как детки малые сетуют…
А осень нынче хворая,
как жизнь моя скорая,
А осень всех к столу зовет,
из луж зеркальных небо пьет,
И в песнях старых угасает
листвы, последний перелет…

И утро проснулось тучами,
и дождь по стеклу скучный,
А я все ищу радости
и звон колокольный сладостный,
И мне не хватает малости,
понять что из горечи сладости.
Растут, как цветы юные,
безумные к миру,
безумные…

Утолю жажду к счастью
своими слезами.
Распашу поле вновь
– руки стерлись в кровь,
Упаду на колени,
припаду к земле милой,
А вокруг – сорных трав…
то дела мои вновь
Прорастают из грязи,
убивая любовь…

Будет голоден год.
Я кошу все подряд,
Снег ту скверну укроет,
и весна – ее смоет,
Только руки и сердце —
худое творят…

Я встаю, но сгибаюсь,
ползу, чтоб идти…
И бегу, и бегу от печали своей…

Знаю я, где-то там, в далекой близи
Есть река
бесконечной любви…
и я – с ней…
Я родился.
Иссохнув от горечей жизни.
Я живу,
и ищу ее вечный родник.
Верю, верю, придет тот день
и, однажды —
Распашу поле вновь…

Воскресенье вербное,
Бл а говест с утра.
Солнце красномедное
Гладит купола.

Луковки пылают,
Птиц переполох,
На кресте сидит
Белый голубок.

Золотом подсвечены
Перышки его,
И сложилось венчиком
Чудо-облако.

Суета на паперти,
Ребятня галдит,
На церквушке маленькой
Голубок сидит.

Перекрестье времени —
Неба ширь и твердь.
Воскресенье вербное,
Входит в сердце свет.

Страстная седмица —
Черная птица.
Время печальное,
Постно-молчальное.

Хлеб и Вино,
Крест и Голгофа,
Камень на сердце
У Божьего гроба.

Скорбное время,
Время скорбей.
Шесть дней в году…
Целых шесть дней…

Бог на кресте, на перекрестке,
Где все пути сошлись…
Там мертвый от смерти очнется.
Сердца – горе и высь!

Где перекладины коснулись
Друг друга на груди,
Оттуда шаг на день наш Судный —
Иного нет пути.

Господь, раскинув руки-крылья,
Весь мир собой объял.
Да будет крест произнесенный —
Началом всех начал.

Быть может, в Рим ведут дороги
На праведной земле,
Но те пути, что смерть попрали, —
Сомкнулись на Кресте.

Созрел пшеничный колос, и зерно
Упало в землю, умерло, как тело.
Но в Пасху ему время Быть пришло,
Оно вдруг задышало и зардело.

Воскресло к жизни хлебное зерно,
«Воистину воскресе!» – я сам видел.
«Христос воскрес! – сказало мне оно. —
Смерть попрана,
и в мир пришел Спаситель.

В Нагорной проповеди сказано о том,
Как надо жить, чтоб слиться со Христом».

И видел я, как колосилось поле,
И Древо видел на Горе, и Дом,
И Чашу полную вина в застолье,
И Триединство ангелов в одном.

От неба голубого в первой строчке
До всей невыразимости Небес —
Дыханьем, пением… Неважно —
чем-то сочным
Пропитано в душе: Христос воскрес!

Как сама жизнь неведомым нам чудом,
Сквозь плащаницу собственных преград,
Вдруг написала, выйдя из-под спуда,
Живою кровью снятого с креста.

Что большего
здесь может быть живущим,
Чем воскрешение распятого Христа?
Воистину: жизнь стала всемогущей,
Начав себя вновь с белого листа.

Смотрите! Сколько неба
в первой строчке,
И во второй,
и – в третьей…
Жизнь, твори!
Тебе не нужен больше переводчик,
В тебе Любовь любовью говорит.