Михаил Однобибл - Очередь. Роман

По ее виду нельзя было ошибиться. Эта голенастая пигалица в коротком пальтишке, руки торчали из рукавов, явно была временной работницей. Люди, принятые в штат постоянных городских служащих, так себя не ведут. То, что она подрабатывала и промышляла в городе, еще не делало ее такой уж важной птицей.

Учетчик выждал, пока женщина пройдет мимо, выступил из-за дерева, поймал девчонку за рукав и спросил, как выйти из города. Она вздрогнула и вытаращилась на него, но потом искра интереса зажглась в ее глазах. «Это что, новый способ знакомиться с девушками?» – спросила она, помедлив и кокетливо кутая худую грудь и шею в облезлый меховой ворот. Из какой кучи старья она вытащила свою одежонку! Он повторил вопрос. И вновь она уклонилась в пустое кокетство. Она будто не слышала угрозы в его словах или, может, принимала ее за мольбу, настолько учетчик устал, так непослушно размыкались губы, сведенные холодом и долгим молчанием. Будь они за городом, он бы живо вылечил ее жеманство и добился внятного ответа, повалив в снег и придавив коленом. Но он вступил на территорию города. Дворничиха, везущая санки, хоть и не видела его затылком, в любую секунду могла обернуться. Делать нечего, с городскими жить – по-городски выть.

«Ты меня разгадала, – криво склабясь, сказал учетчик. – Из всех девушек, кого встречал на сезонных работах, я бы выбрал тебя. Но давай подождем мая и более приятной встречи на лугу, на лесной поляне или у реки. А сейчас мне вправду надо выйти из города». – «Вот еще! Разве я колхозница, на сезонные работы бегать! – высокомерно сказала девица. – Где это видано, чтобы мели лес или луг? Наша дворницкая работа зимой и летом только здесь, в городе». Угрюмо глядя на ее кривляние, учетчик не понимал, нарочно или неосознанно уклонялась она от ответа.

Из-за поворота вывернул залепленный снегом хлебный фургон. Переваливаясь с боку на бок, он поехал на дворничиху. Та круто взяла в сторону и опрокинула санки в канаву. Девчонка оборвала разговор и бросилась поднимать рассыпанный инструмент. Учетчик пошел помогать в надежде, что в благодарность за помощь она ответит на вопрос по существу. Кажется, он просил о такой малости. Но неожиданно она накинулась на него, как дикая кошка. «Как выйти из города! – передразнила она учетчика, тесня его от санок. – Неужели ты думаешь, я хоть на секунду поверила, что тебя и впрямь интересует это. За твоим глупым вопросом кроется другой, серьезный интерес! Не выйти тебе надо из города, а войти – так ведь? И ты задумал стать вторым помощником дворничихи, а потом и вовсе оттеснить меня от нее. Да, ты угадал, идя за этими санками, можно продвинуться очень далеко. Но ты ошибся, посчитав меня легкой добычей. Привык в дальних колхозах обманывать сельских простушек, но здесь не на ту нарвался. Ты посмотри на себя, деревенщина!» Ее голосок срывался от злости. Проворные худые руки так и вились перед учетчиком. Не отойди он от санок, она расцарапала бы ему лицо.

Женщина не обращала внимания на их склоку, может, не слышала ее из-под пухового платка. Или же она часто наблюдала подобные сцены, и они ей наскучили. Неторопливо, тяжело сгибаясь в толстой одёже, дворничиха сама подобрала инструмент и мерно двинулась дальше. Девчонка поспешила следом. Она часто оборачивалась посмотреть, не увязался ли за ними незваный помощник, и грозила маленьким кулаком. Она и впрямь думала, что учетчик мечтал бежать вместе с ней за дворницкими санками, куда бы они ни поехали. О чем после этого с ней можно было говорить!

И что ему оставалось, кроме пути наугад? Но ни метель, ни дорога, ни, главное, город не кончались. Казалось, одноэтажное захолустье давно должно было вывести на пустыри городской окраины, но не выводило. Извилисты и нескончаемо длинны были улицы, немы и пустынны заснеженные дворы. В одном из них учетчик заметил сезонников. Они осторожно заглядывали через окошко в дом и отшатывались под стену с такой резвостью, словно опасались, что из крохотной форточки протянется рука и схватит их. Учетчик подумал, что в покосившемся домишке с подслеповатыми стеклами в облупленных рамах вряд ли может быть что-то стоящее внимания. Вероятно, сезонники развлекались, как могли, пережидая ненастье, и должны были уйти со двора, когда распогодится, возможно, в сторону городской окраины. Самое время было в преддверии тепла перебираться за город, чтобы своевременно подыскать хорошую работу на лето. Учетчик, кстати, мог в этом посодействовать. Впрочем, он не хотел навязываться в компанию – только узнать дорогу. Однако, когда он стал салютовать из-за ограды, сезонники пошептались между собой и отвязали дремавшую в будке собаку. Может, это стало продолжением их развлечения. Собака бросилась к забору и свирепым лаем вынудила учетчика уйти.