Кет Небоманка - Шандарах

– Извините, а когда Тирупати?

– Тирупати?

– Да.

Индуска засмеялась, толкнула в бок соседнюю индуску и говорит ей: «Тирупати». Та тоже смеётся и говорит что-то на непонятном мне хинди. «Тирупати, Тирупати» – понеслось по вагону, сопровождаемое хихиканьем.

Интересно, что я такого спросила. Я, что, неправильно запомнила название? Но билет-то мне дали именно в этот город.

– Да, Тирупати, на билете написано, что прибывает в полпятого.

– Да-да.

Хихикала индуска.

Да что ж за цирк, что смешного я говорю, или у меня странный английский акцент? Так у них не лучше.

– В полпятого, завтра.

– Завтра?

– Да, завтра-завтра.

Я перевела взгляд на другую индуску, она весело качала головой из стороны в сторону, что означало положительный кивок и тоже повторяла:

– Завтра-завтра.

Завтра… то есть еще целые сутки трястись в поезде в общем вагоне без душа, без кровати, без еды…

А кстати, есть уже очень хотелось, я ведь даже не успела позавтракать, а уже было время ужина. И все индусы уже достали свои металлические судочки с рисом, который пах на весь вагон.

Благо, с едой в поездах проблем не было. На каждой остановке поезда, а они были частыми, по вагону ходили торговцы и продавали местные пирожки и чай.

Решено – дождусь следующего торговца и поужинаю.

Долго ждать не пришлось. Вот он шагает с подносом индийской выпечки, что тут у нас?

– Дайте мне вот этот пирожок и чай.

– Самоса.

– Да, самоса, вот эта большая, а лучше две.

Я заплатила за это удовольствие копейки и стала есть.

Все внимательно уставились на меня, теперь по вагону побежал шумок: «Самоса, самоса, самоса».

Я, что, для них обезьянка? Они будут комментировать каждое мое слово?

Я откусила кусок индийского пирожка с овощами и… зашипела как змея, он оказался таким острым, что у меня отняло дыхание. Все вокруг прыснули со смеху.

– Пей, пей.

Индусы тыкали мне на стакан с чаем. А я была на гране пекуче-острючего обморока. С выпученными глазами я глотнула чай, и мне полегчало. Чай был очень сладким с большим количеством молока. Он отлично потушил пожар.

Все затаили дыхание и смотрели, что же я буду делать. Но я не из слабых, я решила – есть!

Я жевала острючие самосы, у меня текли слезы, а я жевала и запивала чаем. Теперь я понимаю того ежика, который плакал, кололся, но продолжал есть кактусы. Индусы положительно качали головой. Меня приняли за свою».

Да ничего особенного, я просто сидел дома и смотрел кино. Вдруг начал слышать это. Я подумал, что с кино что-то не то, наложился какой-то еще звук. Выключил фильм. Но голос продолжал говорить, я понял, что это в моей голове, и захотел записать.

«В общем, я добралась-таки до храма Баладжи! И это уже великая победа, потому что в Индии вообще нелегко куда-то попасть. Точнее «куда-то» попасть можно, а вот точно по назначению – совсем не просто! Один показывает далеко-далеко налево, второй ещё дальше направо, иероглифы их мало о чем говорят, а оказывается, что идти надо было прямо и всего-то пару метров.

В замешательство меня ввело то, что я никак не могла понять, где же этот храм Бога, исполняющего все желания. А храмом оказались пол города: бесконечные купола, алтари, арки…

Вход в главный храм – обитель Баладжи – закрывался всего лишь на час в сутки, а все остальное время шли служения, и люди всё шли и шли, они возникали из ниоткуда, как будто кто-то где-то открыл кран людей, и вот они текут-текут…

В храм тянутся огромные очереди. По-моему, они в этих очередях и днюют и ночуют. Нужно было срочно становиться в очередь, если я планировала к утру попасть в храм, чтобы Бог исполнил мое желание.

Я стала в очередь. Часа через три мне захотелось есть, и я решила пойти перекусить. По нашему обычаю говорю:

– Я за вами, скоро вернусь, – и иду к раскладкам торговцев. На острые самосы я больше не решилась, захотелось чего-то свежего – фруктов.

Я долго терзалась над раскладкой фруктов, потому что выбор огромный, и все такое подозрительное… решила зеленый фрукт в пупырышках, как у лягушки, не брать, а взяла красные в пупырышек – Личи. Внутри оказались белые склизкие шарики с косточкой.

Мммммм, сладенькие, сочненькие, на ощупь, как медузы.

Иду обратно, жую «медузу» и судорожно ищу женщину за которой стояла. И тут понимаю, что судьба со мной жестоко пошутила – они все на одно лицо!

Попыталась пристроиться в очередь очень приблизительно, но поднялся такой шум, что пришлось идти в конец, зато с фруктами.