Евгений Челахов - Книга, написанная на листьях

ПОДУМАЛ Я.

– А ЗНАЕШЬ, ДАВАЙ НАЗОВЁМ НАШУ КНИГУ – «КНИГА, НАПИСАННАЯ НА ЛИСТЬЯХ».

ТАК МЫ И РЕШИЛИ

– ВОТ ТЫ УЖЕ ПОЧТИ ЧЕТВёРТЫЙ КРУГ НАПИСАЛ НА МОЕЙ ТОНКОЙ КОЖЕ, А Я ДО СИХ ПОР

НЕ ЗНАЮ ТВОЕГО ИМЕНИ, – СКАЗАЛ ЛИСТ. – МНЕ ИНТЕРЕСНО ПОБОЛЬШЕ УЗНАТЬ О ТЕБЕ, ВЕДЬ ТЫ ПЕРВЫЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ВСТРЕТИЛ В СВОЕЙ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ.

– НЕУЖЕЛИ Я ПЕРВЫЙ? – ЗАСОМНЕВАЛСЯ Я, —

В ЭТОМ ОГРОМНОМ ГОРОДЕ ТАК МНОГО ЖИТЕЛЕЙ.

– ТЫ – ЕДИНСТВЕННЫЙ, КОТОРЫЙ УСЛЫШАЛ МЕНЯ! ПОДНЯЛ И СОГРЕЛ В СВОИХ РУКАХ!

ЧУВСТВУЕШЬ, КАКИМ Я СТАЛ ТЕПЛЫМ?

Я УЖЕ СОВСЕМ НЕ ПРОСТО ЛИСТ,

Я ОСОБЕННЫЙ, НЕОБЫКНОВЕННЫЙ!

ТЕПЕРЬ ПЕРЕВЕРНИ МЕНЯ

ТЫ НАШёЛ МЕНЯ СРЕДИ ТЫСЯЧ И ВЫБРАЛ

ТЫ ЗАМЕТИЛ, КАК МНЕ ОДИНОКО!

ТЫ ПРИКАСАЕШЬСЯ К МОЕМУ ТЕЛУ, И, ДА, Я НЕ ЧУВСТВУЮ БОЛИ, НЕ СЛЫШУ ШАГОВ ПРИБЛИЖАЮЩЕЙСЯ ЗИМЫ.

МНЕ РАДОСТНО И КАК-ТО ЛЕГКО

ЗНАЕШЬ, СОВСЕМ ПО-НОВОМУ ГРУСТНО, ХОЧЕТСЯ ПРОДЛИТЬ ЭТО СТРАННОЕ ЧУВСТВО. ОНО ТАК ПРЕКРАСНО!

Я РАССКАЖУ ТЕБЕ СВОИ СЕКРЕТЫ

ВСЕ ИСТОРИИ, КОТОРЫЕ ЗНАЮ.

ПЕРЕВЕРНИ МЕНЯ…

Сегодня выдался нелёгкий денёк.

Остановились на вынужденный ночлег. Проблемный двигатель, забрасывающий время от времени температуру масла выше допустимой, на этот раз просто категорически отказался запускаться. После серии безуспешных попыток мы решили отложить ремонт до утра.

Разместили очень гостеприимно, можно даже сказать, с почестями и в самом центре Тирао, так называется эта небольшая африканская деревушка.

Дом, в котором нам предстоит провести как минимум ночь, каменный, с заплесневевшими, обшарпанными стенами, когда-то оштукатуренными, но давно полуобвалившимися, влажными и мрачными. Многочисленные, ужасного вида паучки мирно ожидают свои жертвы, притаившись, лишь чуть шевеля и натягивая липкую и прочную как леска паутину. Такие и воробья поймают!

– Чудное местечко, ничего не скажешь, «дырао» так уж «дырао», – оглядевшись на 360 градусов, шутит мой старый командир, успевший немало поработать, как он выражается, «по помойкам».

– Эх, Жека… – Он всегда глубоко и недвусмысленно вздыхает в те минуты, когда тоска по родине, видимо, становится совсем невыносимой, – Эх, дружище… Дома, там снег уже, наверное, выпал, а? Там… дома.

Очень скучает он по своему дому, по жене, сыну.

Я же свободен, как ветер!

Нет у меня пока ни дома, ни жены, ни сына. Конечно, хотелось бы повидать родителей и брата, но искренняя тоска, звучащая в голосе командира в минуты, когда он вспоминает о доме, видимо, что-то иное.

Наверное, я тоже когда-то построю дом и встречу тех единственных, что назову самыми родными на свете! Женщину, которая станет моей любимой, и малыша, которого я совсем недавно видел во сне! Улыбающегося миру мальчика с золотыми волосами, с необыкновенным, любопытным и проникновенным взглядом.

Он обязательно выберет меня и прилетит ко мне, он непременно найдёт дорогу среди тысяч звёзд, отыскав именно нашу планету.

Он найдёт дорогу, он ведь такой упрямый!

Я расскажу ему все свои секреты, все истории, которые знаю.

Мне радостно и как-то легко.

Сквозь маленькое окошко почти у самого потолка я вижу сияющее небо. Светлячки закружились в замысловатом танце вместе с падающими звёздами.

Вот и цикады запели свой великолепный гимн ночи.

Я вижу звезды даже с закрытыми глазами!

Иногда, чтобы видеть что-то, совсем не обязательно смотреть глазами.

Я засыпаю.

Я знаю: где-то там, в звёздной колыбели необъятной вселенной, ты тоже ждёшь нашей встречи! Отдохни, наберись сил перед дальней дорогой.

Доброй ночи, мой мальчик. Мой маленький принц!

Неделю назад пришлось полететь в затерянную в джунглях прифронтовую деревню с грузом гуманитарной помощи.

Буквально через минуту после остановки винтов вся деревня собралась у самолёта. Мы были первыми за год, кто осмелился полететь к ним.

Местные жители в основном оказались детьми, среди которых было много искалеченных, одноногих, кое-как передвигающихся, буквально ползающих по земле детишек, опирающихся на ужасные остатки того, что было их ногами когда-то. Горько стало мне, и слезы буквально наворачивались на глаза от такого зрелища.

Большинство из них получили увечия, подорвавшись на минах, которых тут в округе кишмя кишит. Страшное и подлое оружие эти мины, не убивают, а лишь калечат. Ребёнок лет шести, опирающийся на автомат Калашникова, словно на огромный костыль в свой рост, зрелище не для слабонервных, скажу я вам.