Анатолий Малкин: Все ангелы живут здесь (сборник)

– Потому что руки ангела и человека не должны касаться друг друга.

– Потому что почему?

– Потому что главное – это мечта, а не прикосновение. Оно еще будет, но только в другой жизни. – Тут она водружала на нос очки с толстенными стеклами, вытаскивала маленький молитвенник в потрепанном кожаном переплете, перелистывала склеившиеся страницы, смачивая палец во рту и шевеля губами, тихо бубнила что-то непонятное на латыни.

Бабушка до прихода Советов окончила гимназию, знала латынь и немного греческий и была ревностной католичкой.

Сразу после великого дождя на древний город упала великая жара. Она была такой жгучей, что голуби, словно настоящие летучие рыбы, бесстрашно ныряли в воду фонтанов на площади Конкорд, у подножия статуй чернокожих мифических персонажей с золотыми рыбинами в руках.

С вершины Монмартра, от белых стен Сакре-Кер, было видно оранжевого цвета марево, повисшее над морем пышущих зноем мансардных крыш, а рядом с Лувром, прямо на берегу буро-зеленой Сены, насыпанную полосу желтого песка – жалкое подобие нормандского пляжа. На нем тесными рядами лежали соскучившиеся по загару парижские бездельники. Трудовой же народ, особенно женщины, поснимали с себя все, что возможно, и улицы засверкали множеством белокожих ног, рук.

Только печальные почитательницы шариата, укутанные в черное с ног до головы, стойко плавились под солнцем.

– Ну и что дальше? – Зимин с Ириной прятались от жары в маленьком кафе, в глубине Латинского квартала.

– Ты знаешь.

– После такого успеха для тебя ничего не изменилось?

На столе лежала свежая «Пари-матч». Очередной головоногий критик, расхваливая в газете выставку, вознамерился определить место Зимина даже не в истории искусств, что, может, и было бы любопытно – все-таки рядом с кем из музейных собратьев по ремеслу его разместят, с кем из небожителей сопоставят. Но этот знаток живописи решил его cоединить, ни много ни мало, с историей цивилизации, назвав его выставку точкой бифуркации, которые помогают развиваться цивилизации. Он писал, что развивают цивилизацию одиночки и что Зимин как раз из таких. Ну, и дальше, естественно, много слов про диапазон видения мира и человеческой природы. И что он никого не осуждает, а пытается понять, чтобы понять самого себя.

– И даже это ничего для тебя не значит?

– Знаешь, на что это похоже? – Официант принес им кофе и знаменитые вафли в горячем шоколаде. – На эпитафию.

– Ой, не надо только глупостей, пожалуйста.

– И все-таки это так.

– Послушай, я понимаю, что не могу говорить о чувствах, – по ее щекам катились слезы, – но я совсем не понимаю, как мне дальше жить? Я совсем потерялась. Я не знаю, как к тебе подступиться.

Зимин не мог поднять глаза от чашки с кофе, так ему было стыдно и нестерпимо ее жалко.

– Я ведь никогда никого не подводила, а тут столько всего рушится. – Она была совсем не виновата в том, что ему надо было все изменить. Она просто хотела сохранить налаженную жизнь, которую холила и лелеяла столько лет.

– Свали все на меня, пусть ищут и скандалят.

– Илья, ну, пожалуйста, ну, давай попробуем все наладить. Ты увидишь, я буду очень стараться и все изменю. Ты меня совсем не любишь?

– Речь сейчас не о любви.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Странники в ночи, случайные взгляды

Призрачны в ночи, пока ночь не прошла. (Пер. песни Ф. Синатры «Strangers in the night».)

Что-то в твоих глазах приглашало меня,

Что-то в твоей улыбке взволновало меня. (Пер. из песни Ф. Синатры .)

Что-то в моем сердце сказало мне, что ты должна быть у меня. (Пер. песни Ф. Синатры. )

Незнакомцы в ночи, два одиноких человека, мы были незнакомцами и наслаждались этим моментом. (Пер. песни Ф. Синатры .)