Елена Сперанская - Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман

– Да, мы знаем, что Галя гуляла постоянно одна, не боялась, что на нее нападут. Возвращалась с работы поздно. Она училась, наверно на вечернем факультете или трудилась допоздна, – призналась крайняя щупленькая старушка с большими карими глазами, выражающими полное доверие и расположение к следователю.

– Мы с ней недавно разговаривали. Она сказала, что поступила учиться в Педагогический институт на заочное отделение. Когда закончит, будет учительницей начальных классов, а сама ходила в комбинат ясли-садик на работу нянечкой, – вступила бабушка, сидящая рядом, поправляя белую в крапинках косынку.

– Это я и так без вас уже выяснил. Не помните, видели вы ее с кем-то посторонним? – снова обратился следователь Кирьянов к соседкам по месту жительства пропавшей гражданки.

– Нет, точно. Она всегда одна ходила. Даже было интересно на нее смотреть. Ну, это я так к слову сказала, – процедила сквозь зубы последняя старушка, из сидящих около широких дверей дома, откуда они выходили погреться на солнышке, так как жили вместе как сестры.

На другой стороне, около дома, с уже опрошенными жильцами, суетились дети, стараясь вникнуть в суть переполоха. А цыганка-Ася не поленилась. Она вместе с жиличкой-пенсионеркой Романенко в атласном халате, вышли развешивать белье во двор, наблюдая, куда направился милиционер следом. У старшего лейтенанта оставались вопросы к каждой из них:

«Куда же ходила по выходным дням пропавшая гражданка Безбеднова Галина? Кто ее сопровождал, и были ли у нее враги?»

Но, переговорив с бабушками, он убедился, что все нити вели к хозяевам злополучного дома, куда он, в конце концов, сам решил наведаться. Тем же путем он вернулся к двум свидетельницам, рядом стоящими, после развешивания чистого белья во дворе, как после похорон. Милиционер, ничего не говоря в их сторону, минул дощатый забор. Он позвонил в калитку, за которой жила та самая свидетельница, которая подала заявление в районный отдел. Звонок заставил хозяйку дома открыть следователю Кирьянову узкую калитку. Переступив через высокую соединительную доску, оказавшись в идеально чистом дворе, сыщик показал свое удостоверение сотрудника МВД в раскрытом виде.

– Вызывали? – спросил он официально, понимая волнения заявительницы.

Пропустив его вперед, невысокая, округлая женщина в сером платье и желтоватой косынке, с красивым дебелым лицом, по-видимому, та самая, которая подавала заявление, произнесла мягким голосом:

– Я вас давно жду.

Следователь Кирьянов оглядел с головы до ног говорящую. Когда зашел на маленькую кухню, он присел на придвинутый ему табурет. Отметив очень приятную внешность хозяйки, сказал наставительно:

– Пришел, собственно, по вашей просьбе. Хочу осмотреть комнату, где спала ваша племянница.

– Да. Можете пройти вот сюда, – спокойно указала рукой гражданка Осокина, а по мужу Безбеднова, чья родственница проживала с ними восемь месяцев, но исчезла буквально недавно.

Детектив обошел две такие же идеально чистые клети без украшений с голубыми плюшевыми занавесками в проемах дверей. Заглянул в требуемую спальню, где стояла одна бедная железная кровать для подростка, найденная где-то в металлоломе, покрытая очень тонким темным дешевым шерстяным одеялом.

– А где шкаф или тумбочка с ее вещами? – спросил детектив, у которого уже сложилось мнение об образе жизни, спешащих разбогатеть, граждан.

– Все вещи племянница Галя хранила у нас в гардеробе. Мы от нее ничего не прятали. Жили одной семьей. Помогали ей, чем могли. Питались вместе. Она иногда покупала кое-что на базаре после распродажи яиц, которыми мы ее снабжали. Она каждый выходной с раннего утра туда бегала, – добавила хозяйка, указав на шкаф, занимавший почти всю площадь в предполагаемой крошечной гостиной.

– Откуда такой зловонный запах? – спросил милиционер, почувствовав отвратительное амбре, тянущееся по воздуху из двора.

– Это из курятника. У нас куры, два гуся и утка. Пойдемте во двор, вы сами убедитесь, – предложила хозяйка, выпроваживая сотрудника райотдела милиции.

Они вышли на воздух, а на них стала с гоготом наступать домашняя живность: куры и утки, которые рассыпались по двору суетящейся толпой, взмахивая крыльями, отталкивая себе подобных домашних птиц.

– Ждите, приду еще раз. Возможно с собакой, чтобы она взяла след вашей пропавшей племянницы, – с участием сказал милиционер, направляясь к калитке.

– Кыш, кыш, кыш, – принялась шипеть, очень скользкая в обращении, хозяйка, размахивая руками, которой на вид можно было дать лет сорок или тридцать пять из-за матово-белой кожи, а на самом деле ей было далеко за сорок, хотя выглядела она очень моложаво.