Алексей Смирнов - Шляпа. Юмористические миниатюры

Жилы-были две страны. В одной стране пили, а в другой – ели.

У них была общая граница, даже две, морская и сухопутная; на границе стоял железный занавес. Их столицы были городами-побратимами. Страны засылали друг дружке шпионов, так что в одной школе будущих агентов откармливали, а в другой – спаивали. Так им было легче раствориться среди резидентов.

Еще у них имелись обоюдные посольства. В посольстве страны, где ели, политическим беженцам можно было закусить, а в посольстве страны, где пили, – выпить.

В стране, где ели, жили долго, но скучно. В соседнем государстве жили недолго, но весело.

Время от времени эти государства воевали между собой. Иногда начинала страна, в которой пили, потому что она становилась немного буйной. Зато в стране, где ели, иногда становилось тесно, и приходилось либо прирастать землями, либо убывать населением.

В стране, где пили, господствовали галлюцинации. В стране, где ели, правил сон разума.

Бывало, что обе страны объединялись в коалицию против государства, где пить запрещалось, а жрать было нечего. Коалиция неизменно проигрывала, и страны ссорились.

Но потом мирились, руководимые торговыми соображениями. Между ними был хорошо налажен импорт, и экспорт тоже, а какие были товары – это, наверное, ни к чему объяснять.

Жизнь продолжалась своим чередом, пока оба государства не начали нюхать.

Если бы не это – стоять им еще и стоять.

Тема: качели

Каша во рту

Товарищество оккультистов при Жилкомсервисе номер два проводило собрание. Доклад Председателя о качелях, установленных в отдаленном уголке парка, вызвал смущение.

По словам Председателя, с этими качелями было неладно. Опытный лозоходец открыл ему, что качели наскрипывают жалобы мертвых деток, свалившихся и сломавших себе шею.

Пожилая активистка поджала губы:

– Мы не располагаем соответствующей статистикой. И если мое мнение кому-то важно, то уважающий себя оккультист пользуется столиком или спиритической доской, но никак не ржавыми качелями.

– А пойдемте проверим, – предложил второй активист.

…В парке было ветрено, и качели поскрипывали. Оккультисты, за исключением Председателя, встали вокруг и взялись за руки. Председатель записывал.

– Точка, тире… тире… нет, точка… или тире?… точка…

Он увлеченно шевелил губами.

– Это азбука Морзе, – пробормотал он. – Ш. Ш-у-к-а… Т-в-а-р-ь… Б-л-я-т-с-в-о…

– Пойдемте отсюда, – нервно попросила пожилая активистка. – Это никакие не дети. Это всего лишь демон низшего порядка.

Площадка опустела, качели скрипели.

Дело было в том, что однажды в зимнюю стужу их лизнул один идиот-волшебник. О нем говорили в том духе, что умная голова досталась дураку, но это было мягко сказано. Волшебник шел по городу, завернул в парк и лизнул. Насилу отодравшись, он устремился прочь, изрыгая ругательства. Между прочим, он действительно заколдовал качели с тем, чтобы они сломались в неподходящий момент и кто-нибудь свернул себе шею, но колдовать ему было больно, заклинания получались невнятные, и толком ничего не вышло.

Мы решили провести медовый месяц на Земле, а если понравится, то прикупить и землицы. Земляне – безнадежные бюрократы. Их визовая служба выставляет коварное условие: приезжие должны быть совсем как люди. Казалось бы, нам-то что? Мы ксеноморфы. Мы можем быть кем угодно. Но не тут-то было.

Им нужны доказательства, справки.

– Повернитесь в профиль. Другой стороной. У вас торчит хвост.

– Извините, сейчас уберу.

– Покажите анализы.

– Извольте. Кровь, моча и все остальное. Мазок. Соскоб. Снимок черепа.

– Отпечатки пальцев?

– Вот они. Двадцать штук. Три на четыре, без уголка.

– Выписка из банка.

– Пожалуйста. Мы неимущие. У нас нет счета.

– Но деньги у вас имеются?

– Конечно. В носке. Вот справка. Вот носок.

– Воинская обязанность?

– Сержанты запаса. Вот белые билеты. Вот боевые награды.

– Судимости?

– Вот справки. Поджог, два убийства, хулиганство, агитация и пропаганда. Подготовление к изнасилованию. Недонесение о самогоноварении.

– Отличия?

– Будьте любезны. Грамоты. Спасение утопающего, отвага в лесу, искусственное дыхание. Вот благотворительность. Вот санитарное просвещение, вот охрана общественного порядка. Вот мученичество.

– Вероисповедание?

– Экуменическое в широком смысле. Вот выписка из приходской книги.