Клим Ким - Письма из деревни. Рассказы и небылицы

Со времени описанных событий прошло 14 лет. За это время заболела и умерла Ромашка. Гордый продолжает жить в большом загоне, в котором он пасется все лето. Зимой он обрастает густой шерстью, как медведь, и продолжает жить в своем загоне, может спать лежа не снегу, переносить тридцатиградусный мороз. Мы подкатываем ему десяток рулонов сена, он всегда сыт и напоен. Он давно не ходит в упряжке и под седлом, ему более 20 лет, он почетный пенсионер. Иногда он носится по загону галопом, и его топот и фырканье далеко слышны. Несколько лет назад старая хозяйка Гордого привела покупателя, который зарабатывал деньги тем, что пахал людям огороды. Для небольших огородов лошадь с конным плугом была незаменима. Покупатель мне не понравился, так как интересовался в основном «лошадиными силами», как будто покупал трактор. Я не стал продавать ему Гордого.

В минуты усталости и слабости я однажды сам решил пристроить своего коня в хорошие руки. Как-то встретился в районном центре со старым знакомым – оседлым цыганом Иваном. Он давно жаловался, что нигде не может найти для своего подсобного хозяйства рабочую лошадь. Ему очень нравился мой Гордый, которого он знал еще у старой хозяйки. В нашем районе лошадей местной породы совсем не осталось. Иногда появлялись породистые лошади, выбракованные в прокатных или спортивных клубах. Но они совсем не годились для крестьянской работы, не умели ходить с плугом по борозде, были изнежены содержанием в теплых конюшнях. Я пообещал цыгану продать ему Гордого весной, чтобы ему не надо было покупать сено. В первую же ночь после этого разговора с цыганом я не смог уснуть. Я всю ночь думал про коня, разговаривал с ним, доказывал, что жить ему будет лучше у цыгана, который всю жизнь держал лошадей. Уверял его, что цыган не продаст его татарам на мясо. Утром я позвонил Ивану, попросил прощения и сказал, что не могу расстаться с конем. Он меня понял. После этого я пошел в загонку к Гордому. Мы постояли рядом, он норовил пожевать мое ухо своими шелковистыми губами, пихался головой в плечо, почесывая об меня свой лоб. Я понимал, что он не понимает человеческую речь, но я вслух поклялся, что никогда, ни за какие деньги я его никому не продам. Я клялся не ему, а себе.

Надо учесть, что нам по 80 лет и мы физически сильно сдали. Но изо всех сил пытаемся сохранить деревенский трудовой образ жизни. Хотя бы в основном. Поэтому мы продолжаем держать коз. Сейчас у нас 11 голов. Осень сейчас стоит теплая, еще есть трава и листья, козы пасутся, что очень важно с точки зрения расхода зимних кормов: сено пока не тратим. Пять коз Ирина Ивановна продолжает доить. Доит один раз, утром. Получаем около трех литров молока. Для сравнения: в середине лета доились 9 коз, и молока она получала до 14 литров. Сразу скажу, мы не ставим задачи повышать «удойность» наших животных. Наше животноводство не товарное.

Молоко потребляют многочисленные друзья и родственники, из оставшегося мы делаем творог, сыр, которые тоже с успехом расходятся. Наше молоко очень качественное. Гости и дачники, которые ранее пили козье молоко, говорят, что наше молоко самое вкусное и совсем не пахнет козой. Мы читали литературу и знаем, что качество молока зависит от образа жизни животных. Так вот, мне кажется, что наши козы живут так же счастливо, как и мы. Ирина Ивановна просто любит всех животных без исключения. Но коз любит особенно, причем причина ее любви очень проста. Первое: козы очень умные и это заметно. А Ирина и сама умная и любит умных, за кого она вышла замуж? Второе: козы очень чистоплотные. Мы не жалеем сено и кидаем им на ночь в стойло большую охапку. Они его помаленьку жуют, но главное – они всю ночь лежат на чистом, сухом сене. Извиняюсь, и какашки у них – сухие шарики. Они любят чесаться и тереться боками об сетку, которой огорожены все деревенские дачи. Любят продираться сквозь кустарник, они ведь питаются не только с земли, но и с веток и высоких стеблей. Вечером они приходят чистенькие и белоснежные, пахнущие душистой травой и ветками, которые они щипали и жевали. Обычно коз держали в пригородных поселках малоимущие люди, которые не могли держать корову. Условия содержания были тесные, хороших пастбищ не было. Козу привязывали или пасли пару часов, а остальное время она сидела в тесном душном стойле, и молоко таких коз маленько припахивает. Понятно, что наше молоко многих удивляет своим отменным вкусом.