Мария Залевская - О чём молчат рыбы?

Ну, правильно… А я, сонная, не причёсанная, не умывшаяся – идеальный партнер для выхода на улицу. Прислушавшись, я поняла, что совсем рядом с нами действительно произошло что-то из ряда вон выходящее. Тревожная дрожь пробежала по телу.

Гостиница стояла на ушах. В двух шагах от аллеи образовалось настоящее столпотворение, состоящее, в основном, из журналистов с камерами и диктофонами. Тут же стояла машина с большим красным крестом и полиция. Впрочем, «скорая» уже отъезжала. Светка окликнула незнакомую полную женщину, которая стояла неподалёку и то и дело охала, прижимая ладонь ко рту.

– Что случилось-то?

– Ох, а вы не знаете что ли? – женщина посмотрела на нас, как на диких. – Горе-то какое! Девушка померла! Убили! Да ещё и не здешняя… Ой-ой… Ужас да кошмар…

– Как убили? – ужаснулась я.

– Так и убили! Впрочем, нас сейчас на куски разорвёт толпа эта. Пойдёмте ко мне, там и поговорим.

Женщина жила в нашей гостинице на первом этаже. Её звали Тамарой Петровной, но она попросила называть её по имени. Просьба звучала немного странно, учитывая её явно пенсионный возраст, но женскую солидарность никто не отменял. Тамара оказалась хлебосольной, тут же заварила нам чай, а по болтливости могла смело соревноваться со Светкой. В номере, кроме нас, сидели две девочки подросткового возраста, дочери Тамары. Они смотрели на нас широко распахнутыми глазищами и молчали.

– Садитесь, пейте чаёк, я сейчас всё расскажу, – хлопотала вокруг нас Тамара. – Значит, встаю я утречком часов, наверное, в половину шестого-шесть…

– Во сколько? – невольно вырвалось у меня.

– В шесть. Жаворонок я, привыкшая, всегда рано встаю. Да не в этом дело. Проснулась, пошла умываться, а из душевой окно как раз на аллею и выходит! И тут вижу такую картину: в двух шагах от окон женщина на скамейке, убитая эта, уже мёртвая сидит – если можно так сказать… Возле неё мужчина симпатичный, статный брюнет, часто вижу его на территории, вроде бы охранник, и директор турбазы нашей – Юлиана Воробьянина, но вы её должны знать, при заселении ведь знакомились. Так вот, она мне вообще нравится, на редкость красивая, добрая девушка, отзывчивая, а тут – так орёт на него, что странно, как это все не проснулись! А мужчина от неё отмахивается, как от мухи, и молчит, вздыхает, чуть ли не плачет. Воробьянина ему: «Боря, прекрати немедленно!» А он ей в ответ возьми да и скажи: «Да заткнись ты! Надоела, никаких сил нет». Она аж остолбенела. И тут его будто осенило, он как заорёт: «Это ты, это ты её убила! Ты убила Милену! Она вечно тебе мешала!» Как с катушек съехал, кричит и всё. А она спокойная такая. Подождала, пока он замолчит, и говорит, спокойно так: «Дурак ты, Боря. Столько терплю, столько люблю, а ты… Всё жду, пока у тебя глаза раскроются. Неужели я бы стала убивать ее? Чтобы потом всю жизнь на твои страдания смотреть? Ты что… Я же люблю тебя». Эх, ну такие слова, такое кино…

– Тамара, – кашлянула я, – вы всё это слышали, находясь в душевой?

– Окно ведь открыто было, – вздохнула она. – Я притаилась в уголке, и слушаю: интересно ведь, и жутко! Но они наконец поняли, что окна у многих открыты, и утихли. Воробьянина убежала, а мужчина «скорую» по мобилке вызвал. А, да, когда она уходила, Борис этот ей протянул что-то. Маленькое, и не поймешь, что. Она взяла, покрутила в руках и с собой забрала.

– Забавно, – подытожила вдруг Светка. – А почему вы сказали, что женщина, убитая, нездешняя?

– Так она к Борису этому и приходила. Не с базы она, я точно знаю. Часто гуляли по аллее, и на пляже были, но она всегда уходила, а он оставался. Я еще запомнила, потому что имя у нее было такое необычное – Милена.

– Милена, – покачала головой я, вспоминая вчерашний вечер. – Милена и Борис…

Светка покосилась на меня: видимо, тоже вспомнила сцену ссоры возле «Алых парусов».

– Люди после этого уже вещи собирают да по домам собираются. И мне как-то боязно за девочек своих… Но столько денег заплатили, что ж, уезжать обратно? – посетовала Тамара.

– Да ну, – фыркнула Светка, – деньги вам, положим, отдадут. Но вы же столько кэмэ преодолели, чтоб сюда приехать, а теперь что – обратно? Что это за отпуск получается?

– Это точно. Ехали издалека, – вздохнула Тамара.

– Вот и отдыхайте, – напутствовала Света женщину, – это дело личное – убийство. Вы же сами рассказали, что всё это как-то связано с ними. Любовный треугольник, что ли? Они пусть и разбираются. А вы не волнуйтесь, я думаю, полиция позаботится, чтобы больше подобного не повторилось. Ну а мы пойдем, а то завтрак прозеваем, а есть, честно говоря, уже так хочется…