Владимир Беляков - Норильские рассказы

– Товарищи! Над Красноярском сильная облачность.

Михаил вжался в кресло всем своим массивным телом. При каждом новом провале самолета к горлу подкатывало все, что было съедено и выпито накануне. В нижней части тела все происходило наоборот. Ему казалось, что все его мужское хозяйство отрывалось, падало вниз, ударяясь, закатывалось под сиденье. Потом возвращалось, для того, чтобы вновь оторваться на следующем провале. Он считал минуты до посадки. Это был его первый за тридцать один год жизни полет на самолете, а также первый перелет по маршруту Норильск – Красноярск.

1949 году в 17 лет он вместе с отцом, инвалидом войны, был осужден по статье за вредительство. Утопив в болоте трактор, отец получил десять лет, Михаил – 5 лет. Сидели в Туруханском лагере. Через 2 года отец умер практически у него на руках. А когда пришло письмо, извещающее о смерти матери, здоровый парень взбунтовался. Вступил в перебранку с охраной. Перебранка закончилась потасовкой. Очнулся в карцере. А после выхода получил еще привесок в 5 лет.

Директор Норильского комбината Зверев как-то в беседе по телефону пожаловался заместителю Лаврентия Берии, бывшему директору этого комбината А. П. Завенягину о катастрофической нехватке рабочих на строительстве. Авраамий Павлович, в свою очередь, обратился с просьбой к Берии со словами:

– Лаврентий Павлович. Вы знаете, как Стране необходим никель.

Норильский комбинат запускает новые мощности, а стройка постоянно испытывает нехватку рабочей силы. Тысячи бездельников сидят по тюрьмам, едят народный хлеб, считая себя несправедливо осужденными. Нужно бросить их в Норильск на строительство, тем самым наполнив жизнь каждого новым содержанием – работать на благо Родины, чтобы каждый из них не ощущал себя несправедливо осужденным «врагом народа».

– Подготовь документ. Сколько тебе надо там рабочих, – Лаврентий подошел к окну. – А скажи, Авраамий. Что действительно холодно в Норильске?

Не зная, к чему клонит министр, Завенягин ответил твердо:

– Холодно только три месяца, Лаврентий. А девять месяцев охрененно холодно. Но жить можно!

Скоро к Красноярску потянулись этапы из особо режимных лагерей Караганды и осужденных националистов Украины.

Так Михаил и еще около двухсот заключенных оказались на барже. Шесть суток пути вниз по Енисею. Дудинка встретила мрачными домами в виде бараков, промозглым дождем и холодным северным ветром.

Этап выстроили для переклички прямо на причале. Рядом с ним оказался китаец. Он толкнул в бок Спицына и спросил:

– Твоя нарам ехал? – Михаил утвердительно кивнул головой.

– Комму нарам, хоросо! – с завистью сказал китаец, подтягивая коротенькую курточку к ушам.

А моя низьма ехал.

– Под нарами, что ли? – Уточнил Спицын. Китаец утвердительно закивал головой:

– Та. Та! Низьма нарам ехал. Комму нарам, хоросо! Комму низьма, хероза, хероза!

До Норильска добирались двое суток пешком вдоль полотна узкоколейки, под непрерывный лай собак и окрики конвойных. В Кайеркане несколько десятков заключенных оставили для работы на угольной шахте. Остальные двинулись дальше. В Норильске заключенных распредели по отделениям. В отделения распределяли по статьям.

Два года Михаил работал на строительстве дороги Норильск – Валек. Возводили насыпь, в тачках перевозя дробленую породу. Несколько отделений каждое утро под маршевые звуки оркестра направлялись к месту работы. Под звуки марша возвращались в бараки. Если происходил какой-то несчастный случай с тяжелым исходом, работа прекращалась. Пострадавшего на носилках выносили вперед. За носилками пристраивались оркестранты, за ними заключенные. И под звуки «Прощание Славянки» возвращались в бараки.

После восстания и расстрела заключенных в 1953 году Норильлаг ликвидировали. Судимость со Спицына сняли, но реабилитировали только 1958 году. Потом работал слесарем в Центральной автотранспортной канторе. Плел тросы, стропы. Производил ремонт грузоподъемных машин. К своему первому отпуску накопил приличную сумму денег. Его не огорчало, что ожидаемый много лет отдых пришелся на конец февраля. Профсоюз выделил путевку в санаторий «Заполярье». Планы на будущее строил грандиозные. Решил остаться в Норильске. Главное для него было, за время отпуска найти невесту. Жениться. А потом получить вызов для нее и привезти в город.