Александр Щербаков-Ижевский - Дитё горькое. Серия «Бессмертный полк»

Однако, гитлеровцы тоже не были дураками.

Они сразу поняли, что коммунисты отрядили в их направлении жертвенников. Поэтому не усердствовали и добивали уже впоследствии каждого красного матроса по одиночке.

Для развлечения, фрицы выпустили пару десятков овчарок из вольеров соседнего гарнизона. Похохатывая, они травили израненных, но ещё живых людей.

Собаки насмерть загрызали раненных пацанов, отрывали им руки, стопы ног, рвали клыками горло, выгрызали глаза. От крови овчарки озверели.

Всего один балтиец достиг вод Финского залива.

Краснофлотец Борис Шитиков имел при себе кухонный нож. Он им картошку на полевой кухне чистил. Им-то он и прикончил бросившуюся на него немецкую овчарку.

Истекая кровью, из последних сил матрос прыгнул в холодные морские воды. Кругом свистели пули. Фрицы развлекались и показывали на него пальцем, крутили у виска.

Помощи ему было ждать неоткуда.

Студёная вода должна была сомкнуть свои воды над головой последнего мальчишки из героического десанта. Если только не случится чуда.

Что касаемо «маршала Победы», то впоследствии, о загубленном лично им десанте он никогда не вспоминал. Что там, каких-то 509 сопляков, которые положили головы на плаху войны под Ленинградом.

Другое дело, под Вязьмой, Ржевом и Сычёвкой, где, в том числе при помощи его бездарного управления, было потеряно в кровавой бойне по разным подсчётам около 2,2 миллиона человек. Профессионалами задекларировано, что это абсолютный мировой рекорд кровавой жертвенности отдельно взятого сражения.

Очень жаль, что установили его советские люди, героические собратья, мои земляки из Великой империи СССР.

3.

На войне, как и в мирной жизни, случаются разные невероятные истории. Именно здесь наиболее остро проявляются человеческие слабости и достоинства. Предлагаю вашему вниманию злоключение, которое случилось в миномётной роте нашего 517-го стрелкового полка.

По воле случая тогда мне пришлось стать свидетелем этой жуткой военной драмы. Прямо на глазах разыгралась маленькая трагедия большой войны.

В минометной роте по штату было положено шесть единиц тягловой силы, ездовых лошадей. Их основной обязанностью являлось перемещение двуколок со всем батарейным скарбом. Лошади у нас были самые разномастные и, по большому счету, неприхотливые. Родом все были из сельских подворий, и поэтому тяжкий труд на войне был им не в тягость.

Исключение составляла лошадь, служившая на нашей батарее. По всему чувствовалось, что она благородных кровей. При отступлении, сноровистым глазом её приглядел ездовой Колчин. Деревенская старуха, во двор которой прибилась лошадь, не возражала её служению в Красной Армии. Кормить-то все равно было нечем.

Но, правда, у кобылы имелся серьезный недостаток для солдатчины. Она была белого окраса. При боевых действиях, этот фактор становился явной демаскировкой и приходилось с этим явлением считаться. Но ездовой был не промах и где-то раздобыл обрывок маскировочной сети с крупными фрагментами листьев. В случае опасности, при штурмовке наших позиций «Юнкерсами» он тут же набрасывал ячеистую мотню на круп лошади. Эффективное было укрытие.

Всем миномётным взводом мы долго подбирали кличку нашей красавице. Но Колчин прекратил все дебаты по этому поводу

– Имя ей будет Ласточка, – сказал он, как отрезал.

Никто из служивых не возражал. Да и бесполезно было. Это же был сам Колчин, тот ещё неуступчивый вояка.

Выглядела борзая коняга изящно. Высокая, с грациозной шеей, красивой осанкой и гордой походкой. Одно загляденье тонкие, стройные, прелестные ноги. Белоножка. На холке длинная грива, хоть косички заплетай. Хвост, бывало, выдавал ее настроение: взмахнет недовольно и отходит в сторонку с обидой. Но характер был у нее покладистый, незлобливый. Оттает и снова тянется для общения. Губами фыркает, причмокивает. Одно слово, была дружелюбной.

Говорили, что служила она всю жизнь в цирке и оказалась списанной по возрасту.

В затяжных боях конца 1942 года под Демянском, что у Старой Руссы трудно было определить линию фронта. В своем постоянном состоянии она была зафиксирована только на земле, подходящей к болотам. Но там оборона фрицев была сильнейшим образом укреплена.

Территория трясины и островки на ней были разменной монетой. Сегодня утром можно было находиться с одной стороны огрудка, вечером с другого краю по гати уйти на следующий островок. Но через пару деньков вернувшись на прежнее место, встретить там немецкий арьергард. Тут же между противоборствующими сторонами завязывалась ожесточенная перестрелка. А в таких скоротечных, малокровных но, в то же время, злобных и разъярённых боях, как говорится, кто шустрее.