Вадим Пряхин - Инерционное движение

Сложнее было со Светланой Георгиевной, которая понимала, что за любым животным или птичкой нужен постоянный уход. Она нисколько не сомневалась, что Эдик не сможет самостоятельно ухаживать за живностью, а у неё на это времени совсем не будет.

И только когда Эдик пустился в слезовую, она сдалась. В зоомагазин пошли втроём. Там были большие говорящие попугаи под 10 тысяч рублей. И Станислав Давыдович был готов выложить эту сумму на покупку, но Эдик его очень удивил:

– Папа, я хочу маленького волнистого попугайчика и сам буду учить говорить. Он будет говорить то, чему я его научу!

– Похвально, Эдик, весьма похвально! Может, со временем и дрессировщиком станешь?

Черепашку же купили очень быстро. Ибо они все были одинаково маленькие и даже расцветкой почти не отличались друг от друга.

Как только принесли черепашонка и клетку с попугайчиком домой, Эдик стал деловито подыскивать место для клетки. В результате поставили пока на подоконник.

Там же в зоомагазине купили две книжонки «Как содержать комнатных животных» и «Как научить попугая говорить». В этот день глазёнки Эдика сияли от избытка чувств и он ни на минуту не мог оставить своих питомцев.

Прошло три месяца…

Эдик собрал в воскресенье на свой импровизированный концерт всё семейство в полном составе. Светлана Георгиевна, Станислав Давыдович и Любовь Васильевна с сыном Петей расселись на диване и банкетках в большой комнате.

Попугай уже умел надрывно кричать по команде Эдика: «Карл Петрович – мудрая птичка! Карлуша – не вор! Карл прекрасен!»…

Однако, больше всего поразила присутствующих черепашка. Эдик обращался к ней: «Торопыжка, здравствуй!» и кивал ей головой несколько раз.

Черепашка в ответ молча столько же раз кивала Эдику, но не сверху вниз, как он, а наоборот – снизу вверх.

Все смеялись до слёз. Впервые после смерти мужа смеялась и Любовь Васильевна.

Дмитрий Викторович, как только мог, старался следить за развитием своих сестёр.

У Светы появилась большая тяга к рисованию. Она могла часами изображать в своём альбомчике персонажей мультфильмов, причём как отечественных, так и зарубежных. Рисовала она исключительно карандашами, а красками – не пробовала ни разу.

А вот Верочку невозможно было оторвать от компьютера. При этом он был для неё не только развлечением – источником многочисленных компьютерных игр. Она, например, охотно набирала Дмитрию Викторовичу научные статьи, а Ольге Дмитриевне её литературные творения. После набора она делала нужное количество распечаток на принтере, т. е. использовала компьютер, в основном, как пишущую машинку.

Но однажды Ольга Дмитриевна была прямо-таки приятно поражена предложением Светы:

– Хотите, я вашу книжку проиллюстрирую?

– Конечно, Светочка! Но неужели это возможно?

– Давайте, я попробую. Вложите закладки в одну из ваших книг в местах, где нужна иллюстрация. Я эту книжку несколько раз прочитаю, а затем мы вместе обсудим, как примерно должны выглядеть персонажи…

И уже через два месяца вся книга Ольги Дмитриевны была проиллюстрирована.

Ольга Дмитриевна сразу же побежала делиться своей радостью с мужем.

– Вот это да! – заголосил Дмитрий Викторович, перелистывая книжку. – Какой талантище! Надо это дело немедленно отметить. Как ты считаешь, Оля?

– Отметим, конечно. Но надо хорошенько подумать, как отблагодарить наших девчушек. Поговори с ними, что они мечтают купить…

– Ты права, дорогая. Но может, нам надо всем вместе посоветоваться? Мне одному как-то не очень удобно.

Поговорив в отдельности со Светой и Верой, решили, что подарки им будут вручены в летние каникулы. А что купить, девочки скажут заранее.

«Ну, и молодёжь пошла! – не уставал восторгаться Дмитрий Викторович. – Мы не так давно ещё на пишущих машинках бренчали и с другими городами на переговорных пунктах общались, а нынешняя молодёжь с компьютером и мобильником не расстаётся ни на минуту. Каждые 10—15 лет мир изменяется до неузнаваемости. Осталось только с инопланетянами пообщаться да побыстрей научиться свой организм омолаживать…»

На поминках Александра Георгиевича своим опытным взглядом журналиста Иван Иванович сразу приметил яркого колоритного персонажа для книги, которую он только что начал писать.

Это была Лена – дочь Дмитрия Викторовича Уланова. Он с первого же взгляда влюбился в неё. Но не только потому, что был очень влюбчивым человеком. Главной причиной был её томно-задумчивый взгляд, характерный для русских красавиц XIX века и хорошо описанный некоторыми нашими классиками.