Ольга Шахматова: Пазлы. Сборник рассказов

– Здесь бахча: гарбузы и ковуны.

– А почему просто не сказать арбузы, зачем два раза про них говорить?

– Ну нет. Гарбуза – это… дыня. А кавун – арбуз.

– И зачем вы все перепутываете.

– Здесь кукуруза. Ты любишь кукурузу?

– Не знаю, не пробовала. У нас она тоже растет, ее коровам скармливают.

– Вот бабушка сварит, попробуешь.

Мы пробирались через заросли кукурузы, которая была в два раза выше нас ростом. Завораживающе. Маленькие девчонки как на необитаемом острове среди джунглей.

– Там подсолнухи. Там поле с помидорами, там с картошкой. Но мы туда не пойдем. Мы пойдем вон туда.

И она показывала рукой в другую сторону, туда, где виднелись верхушки деревьев. Дорога шла вниз немного петляла среди посадок. Поэтому кроны деревьев были так хорошо видны нам. Мы попадали в рай. Яблони, груши, айва, сливы, персики. Все с сочными, спелыми плодами. Мы объедались от пуза. Валились на зеленый ковер мягкой травы и лежали как пресытившиеся удавы. Инна спрашивала меня про Сибирь и очень удивлялась тому, что у нас не растут фрукты, что их надо покупать на базаре. А еще она правда думала, что у нас по улицам медведи ходят. Я не стала разочаровывать ее. Я даже развернула эту тему, на сколько мне позволял детский ум. Я говорила, что по большим улицам не ходят, а то собьют машины, а вот в переулках встречаются. Зарычат, на задние лапы встанут, хвостиком повиляют и пропускают тебя. Они же знают, что детей обижать нельзя.

Огород спускался к лиману. Начинались камышовые заросли. Узенькая тропинка вела к воде. Земля в камышах была черная, всегда влажная, вязкая, а еще она была теплая. Она причудливо лезла между пальцев на ногах. Это было даже приятно. Можно было просто пойти к лиману, чтобы погонять грязь между пальцев. Но мы шли туда смотреть черепах. Их столько водилось в этом лимане, просто жуть. Черные, величиной с большую тарелку, они подплывали к кромке воды и круто ныряли под берег.

Наши огороды параллельно спускались к лиману, и вдоль реки была тропа, по которой можно было попасть и к нам и к ним в огород. Мы шли по ней. Наблюдали за черепахами, а для меня это было так удивительно, как для Инны медведь посреди улицы. И вдруг, о Боже, лежат две черные тетки! Мы с визгом, с оглушительным ревом ринулись обратно. Бежать в камышах оказалось невероятно сложным делом. Наши босые ноги постоянно напарывались на камели обломанных камышей. От этого мы орали еще громче. Тетки тоже испугались, но потом кинулись нас догонять, и в их голосах я узнала моих баб – бабушек. Это мои бабВаля с бабНадей принимают грязевые процедуры. Вот потешные. Нам говорят не балуйтесь, а сами вон что выделывают, в индейцев, что ли они играли.

Анна Константиновна и еще другие соседи потом специально приходили к нам послушать эту историю. Визг то мы на всю деревню устроили. Люди заинтересовались. Все потом дружно хохотали.

– Баб, а вы специально нас напугать хотели? Откуда вы знали, что мы там пойдем? Вы подслушивали?

– Подслушивали. И подкарауливали. Давай ложись спать. А мы с бабушкой Валей еще на веранде посидим, чай попьем.

И я послушно пошла спать. И сделала вид что уснула. Но лишь для того, чтобы усыпить ее бдительность. Теперь уж я решила подслушать, что замышляют мои бабВаля с бабНадей. Мне определенно нравились мои неугомонные бабы.

– Да, Надя! Ну и насмешили мы деревню.

– А ты знаешь, мне действительно сегодня лучше после этих грязей.

– Вот из-за этих самых грязей я сюда и переехала, все проклятый ревматизм. Бывают такие боли! А вымажусь пойду, посижу и легче становится.

– Валя, а что за семья у Анны Константиновны? Давно вы дружите?

– Они первые, кто приветливо к нам отнесся в этой деревне. Здесь тоже свои кланы. Есть молдаване, есть хохлы, бесарабы, цыган много. Русских совсем мало. Все обособленно живут. У каждого своя история. Здесь неохотно идут на контакт.

Я босая стояла на веранде за спинами своих бабуль. А тьма была кромешная. В восемь часов вечера здесь уже темнеет. А в десять – тьма стоит густая. Небо, кажется, придавило землю, в двух шагах ничего не видно. И воздух особый. Проходя через сад, он смешивается с пряным ароматом спелых фруктов, болгарских перцев, с лимана веет сероводородом и морской йодированной водой. А когда ветра нет совсем, тонко пахнет цветами с роскошного палисада. Веранда густо оплетена виноградом, спелые большие гроздья свисают прямо над тобой. Тускло горит лампа. А ночь, кажется, сжигает весь свет. Мои бабули сидят в креслах и пьют чай, а я стояла и слушала.